Кровавая симфония. Лиза Арисуин

неодобрительный кивок. Ему явно не нравилась идея допроса едва живого паренька, и он не спешил покидать палату. Стоя в стороне, он засунул руки в карманы и наблюдал за происходящим, не отрывая взгляда от офицеров. Его ярко-голубые глаза пристально смотрели на них.

      Алексис занервничал и невольно обхватил рукой свой раненый живот.

      – Здравствуй, Алекс, – начал один из полицейских, пододвигая к койке металлический стул и усаживаясь на него. – Наверное, ты меня не помнишь. Когда мы виделись в последний раз, ты заканчивал старшую школу.

      – Капитан Питиш, – неуверенно произнёс парень. Алексис прекрасно его помнил. Мирча Питиш был одним из немногих, кто поддерживал связь с Драгомиром после его увольнения. Во время службы они хорошо общались, и Боун считал их лучшими друзьями.

      На слова Боуна Питиш ответил доброжелательной улыбкой, которая, однако, не обманула юношу, помнившего пьяные рассказы своего дяди.

      Мирча достал из сумки чёрный планшет с прикреплёнными листами бумаги и ручку. Каждое движение офицера полиции натягивало нервы юноши, как струну. Атмосфера, царившая в палате, становилась всё более напряжённой и гнетущей. Второй же офицер, казалось, был совершенно не заинтересован в допросе. Он зевал и большую часть времени проводил, тыкая что-то на экране своего телефона.

      Завершив все приготовления, Питиш вновь обратил свой взор на Алекса, одарив улыбкой, и начал разговор.

      – Что ж, приступим, – произнёс он. – Ты знаком с погибшими Хелен Улару и Анкой Груя?

      Юношу передёрнуло. В горле пересохло. Он не мог заставить себя говорить. Алексис сделал глубокий вдох, пытаясь унять сердцебиение, и ответил. Его голос был тихим и слегка дрожал.

      – Да, – произнёс он. – Они учились в одном университете. Анка была на курс младше. Они с Хелен дружили ещё со школы.

      – Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, – Мирча придвинулся ближе к Алексису. Полицейский явно хотел расположить к себе свидетеля. Он говорил мягко и даже нежно. Лицо офицера выражало сочувствие, в которое Алексис слабо верил. Возможно, потому что ему казалось, что офицер не понимает его горя. Алекс чувствовал себя крайне уязвимым. Он не мог больше скрывать свои эмоции, и они постепенно начали проявляться на его лице. Мирча заметил эту перемену, но не подал виду.

      – Ты помнишь тот вечер? Как ты добрался и что видел?

      Вот он, тот самый вопрос, который юноша не желал слышать. Алексис бросил на Питиша быстрый взгляд, затем посмотрел в сторону Корнелиуса. Доктор был обеспокоен. Некогда холодные и бездушные глаза смотрели уже с горечью и сожалением. Он жалел, что допустил этих людей к нему. Юноша не мог подобрать слов, да и как их найти, зная, что произошло той ночью. В допрос подключился Лафт.

      – Вы уверены, что стоит продолжать этот диалог? Не лучше ли отложить его? Мальчик сильно подавлен.

      Мужчина двинулся к ним, но путь перегородил напарник Мирчи.

      – Мы мастера своего дела, док. Так что не наводи паники.

      Он