Звёздный капитан. «Letroz» Вадим Смольский

только сжигали оборудование, но и изрядно напрягали системы жизнеобеспечения, которые у «Небулы» после инцидента с плесенью и так находились в критическом состоянии.

      Убедившись, что над устранением повреждений работают и работают компетентно, я вернулся к битве. К нам приближалась вторая волна ракет. Она была меньше первой, но и летела с таким расчётом, чтобы проскочить как можно большее расстояние, пока наши зенитные батареи заняты.

      Вновь взвыли сирены, мичманы принялись что-то спешно выяснять по связи. Согласно карте повреждений, вторая волна ракет прошла гораздо легче – всего одна пробоина небольшого размера.

      Прикинув в уме, я понял, что прежде, чем «Небула» проскочит мимо, нам предстоит выдержать один вражеский залп. Он будет самым опасным – мы сами полетим сквозь него, не давая зениткам отработать по всем правилам. Мой расчёт держался на том, что наш выстрел окажется удачным, и пробиваться придётся сквозь огонь уже двух кораблей, а не трёх. Иначе для нас это, скорее всего, станет концом.

      – Удачи, лейтенант, – сказал я по связи.

      Фаррел что-то невнятно пробурчал в ответ. Я же открыл на экране происходящее вне корабля. По взгляду на тактическую карту создавалось впечатление, что противник буквально в десяти метрах; на деле нас разделяло огромнейшее расстояние. Камера услужливо приблизила мне изображение, показав тройку движущихся на нас кораблей-рыб.

      На секунду мне показалось, что я неверно выбрал цель – левый эсминец выглядел самым современным из всех. Кто знает, что моллюски в него запихнули? Самый дохлый энергетический щит или термоустойчивая броня, и мы можем хоть весь день по нему светить своим лазерным орудием без какого-либо толка.

      Мои сомнения развеяла яркая, появившаяся на сотые доли секунды вспышка – выстрел нашего главного орудия.

      Фаррел принялся что-то истошно кричать по связи, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чём он. Корабль противника разваливался, покрываясь сеткой взрывов! Команда принялась ликовать, кто-то даже срывался с мест, чтобы выразить свою радость.

      – Всем занять боевые посты! – крикнул я по связи. – Это ещё не конец!

      Два других корабля и вправду словно не обратили внимания на гибель товарищей, продолжая свой путь и выпуская ракеты на предельно малой дистанции.

      Третья волна встретила нас куда болезненнее первых двух. На мостике на секунду погас свет, затем всё вернулось вместе с рёвом сирен, криками и выражением паники на лицах экипажа. Я принялся просматривать отчёты о повреждениях, которые ежесекундно присылались с разных мест корабля. Ситуация была плачевная: по сути, «Небуле» разворотило весь нос, число пробоин сосчитать оказалось просто невозможно, в некоторых местах корпус вообще разошёлся по швам. Нужно было срочно действовать:

      – Кереньев, возьмите людей, наденьте скафандры и займитесь повреждениями на носу. В первую очередь вытаскивайте людей, запечатывайте по пути всё, что сможете. Лютцев, смените его на зенитках. Фаррел, по соседству с вами куча дырок,