Звёздный капитан. «Letroz» Вадим Смольский

что, как только сможем убраться отсюда – прыгайте.

      Фаррел хотел остановить меня, но я так быстро ретировался, что не оставил ему ни шанса. Прихватив по пути пару матросов, которые явно не знали, в отличие от меня, что им делать, я направился к трюму.

      Не успел я пройти и пары шагов, как моё внимание привлёк человеческий силуэт, забившийся в угол и сильно дрожавший. Не сразу, но я узнал его – это был Оуэлсон, матрос, что помог мне с штурмоботом.

      Он что-то держал в руках, но из-за его позы и малого количества света, понять, что именно, оказалось невозможно. Зато видно было видно, что Оуэлсона сотрясала истерика: по щекам текли слёзы, а тело буквально ходило ходуном. Губы матроса беззвучно двигались, но что именно он говорил понять было невозможно.

      Когда я подошёл практически в упор, Оуэлсон поднял на меня испуганные глаза и неожиданно спокойно сказал:

      – Я не успел, капитан.

      Оуэлсон показал мне то, что прятал – это оказалась человеческая рука, оторванная примерно по локоть. Тошнота подступила к моему горлу. Не только из-за отвратительного зрелища, но и из-за того, что на безымянном пальце я обнаружил перстень, который видел едва ли не каждый день. Кольцо было, когда мне подавали завтрак, обед, ужин, помогали одеться или передавали какие-то предметы. Донавал принадлежал к какому-то там мелкому аристократическому роду и во многом поэтому стал моим адъютантом.

      Очень осторожно я забрал руку своего помощника. Странное ощущение, словно держишь не часть знакомого человека, а какую-то мерзкую игрушку. Немного посомневавшись, я скрутил с пальца перстень – мне почему-то пришло в голову, что его следовало вернуть.

      – К-к-капитан, что мне д-д-делать? – срывающимся голосом спросил Оуэлсон.

      – Там, – я махнул в сторону, – лазарет. Отправляйся туда и помоги доктору Громмару.

      Убедившись, что матрос направился куда нужно, я пошёл дальше в поисках Кереньева. Если ад и существует, то он выглядит примерно как-то, во что превратился трюм. Несколько десятков матросов тщетно сдерживали огонь, пока другие выносили всё ценное. Жарища стояла такая, что хотелось раздеться догола. Что некоторые из пожарных и сделали, чем обеспечили себе химические ожоги как минимум.

      Командовал этим всем мичман, явно слабо представляющий, в чём его конечная цель. Он всё равно не смог бы вынести даже одну десятую часть того, что было в трюме: ему бы просто не хватило места.

      – Где лейтенант Кереньев? – прокричал я ему в ухо.

      Он что-то крикнул в ответ, но в этот момент где-то вдалеке прозвучал громкий взрыв, послышались крики. Огонь резко прибавил в темпе роста.

      – Последний раз я видел его в первой секции, – наконец докричался до меня мичман, – это было минут шесть назад!

      Ну конечно! Все последние дни главной головной болью Кереньева был провиант, разумеется, им он и решил заняться в первую очередь. Первая секция ещё не пострадала от пожара, хотя он явно туда приближался. Но лейтенанта я там не обнаружил.

      Тот нашелся в соседней секции, придавленный