Лавка дурных снов (сборник). Стивен Кинг

алая струйка. Одной рукой он пытается выдернуть нож из шеи. Кровь заливает его футболку, кровь забрызгала джинсы. Он идет в сторону перекрестка Коммерс-уэй и Эйрлайн-роуд (где все движение остановилось), по-прежнему кашляя и не разгибаясь. Его свободная рука делает приветственный взмах: Здравствуй, мама!

      Сандерсон поднимается. Ноги дрожат, но держат. Он слышит рев приближающихся сирен. Вот и полиция. Как всегда, слишком поздно.

      Сандерсон обнимает отца за плечи.

      – Папа, с тобой все в порядке?

      – Этот мужик тебя бил, – буднично произносит папа. – Кто он такой?

      – Я не знаю. – По щекам Сандерсона текут слезы. Он вытирает их.

      Татуированный амбал падает на колени. Он больше не кашляет. Теперь он издает глухое, сдавленное рычание. Большинство зевак остается на месте, и лишь парочка смельчаков подходит к амбалу, желая помочь. Сандерсон думает, что ему, вероятно, уже не поможешь, но флаг им в руки.

      – Мы уже пообедали, Регги?

      – Да, папа, мы пообедали. И я Дуги.

      – Регги умер. Ты же мне говорил?

      – Да, папа.

      – Этот мужик тебя бил. – У папы лицо ребенка, который ужасно устал и хочет спать. – У меня голова разболелась. Давай поедем. Мне надо прилечь.

      – Сначала надо дождаться полицию.

      – Зачем? Зачем нам полиция? Кто этот мужик?

      Сандерсон чувствует запах дерьма. Его отец наложил в штаны.

      – Давай ты сядешь в машину, папа.

      Отец позволяет Сандерсону провести его вокруг смятого капота «субару». Говорит:

      – Славный был Хеллоуин, да?

      – Да, папа.

      Сандерсон помогает восьмидесятитрехлетнему Крестоносцу-в-Плаще сесть в машину и закрывает дверь, чтобы не выпускать прохладу. Первая полицейская машина уже подъезжает, и сейчас они потребуют документы. Шестидесятилетний Чудо-мальчик прижимает руку к больному боку и бредет к водительской двери, чтобы поднять с земли упавшие права.

      Посвящается Джону Ирвингу

      Дюна[7]

      Перевод Т. Покидаевой

      Как я писал в предисловии к «Бэтмену и Робину», иногда – очень редко – ты получаешь целую чашку, уже с ручкой. Боже, как мне это нравится! Занимаешься своими делами, ни о чем не думаешь, и вдруг, ка-бум, рассказ прибывает специальной доставкой, законченный и готовый. Остается лишь сесть и его записать.

      Дело было во Флориде, я выгуливал собаку на пляже. Поскольку стоял январь и было холодно, на пляже, кроме меня, никого не оказалось. Далеко впереди я увидел нечто похожее на надпись на песке. Подойдя ближе, понял, что это был обман зрения, игра света и тени, но ум писателя – настоящая свалка разрозненных фактов и деталей, и я сразу вспомнил цитату (оказалось, что это Омар Хайям): «И перст судьбы за знаком чертит знак». Потом мне представилось некое волшебное место, где невидимый перст судьбы пишет на песке нечто страшное, и у меня сразу сложился рассказ. Финал этого рассказа

7

© Перевод. Т. Покидаева, 2015.