Полдень, XXII век. Аркадий и Борис Стругацкие

Капитан и полез в свой стол.

      – Чудесная тема, мальчик! – сказал учитель. – Будет очень хорошо, если ты справился с ней.

      – Ничего он с ней не справился, – заявил Атос. – Он считает, что в Горбовском главное – умение.

      – А ты что считаешь?

      – А я считаю, что в Горбовском главное – смелость, отвага.

      – Полагаю, ты не прав, штурман, – сказал учитель. – Смелых людей очень много. Среди космолетчиков вообще нет трусливых. Трусы просто вымирают. Но десантников, особенно таких, как Горбовский, – единицы. Прошу мне верить, потому что я-то знаю, а ты пока нет. Но и ты узнаешь, штурман. А что написал ты?

      – Я написал про доктора Мбогу, – сказал Атос.

      – Откуда ты узнал о нем?

      – Я дал ему книжку про летающих пиявок, – объяснил Поль.

      – Отлично, мальчики! Все прочли эту книгу?

      – Все, – сказал Лин.

      – Кому она не понравилась?

      – Всем понравилась, – сказал Поль с гордостью. – Я выкопал ее в библиотеке.

      Он, конечно, забыл, что рекомендовал ему эту книгу учитель. Он всегда забывал такие мелочи, он очень любил «открывать» книги. И он любил, чтобы все об этом знали. Он любил гласность.

      – Молодец, Поль! – сказал учитель. – И ты, конечно, тоже написал о докторе Мбоге?

      – Я написал стихи!

      – Ого, Поль! И тебе не страшно?

      – А чего бояться? – сказал Поль небрежно. – Я читал их Атосу. Он ругал только по мелочам. Так… чуть-чуть.

      Учитель с сомнением посмотрел на Атоса:

      – Гм! Насколько я знаю штурмана Сидорова, он редко отвлекается на мелочи. Посмотрим, посмотрим… А ты, Саша?

      Лин молча сунул учителю толстую тетрадь. На обложке растопырилась чудовищная клякса.

      – Званцев, – объяснил он. – Океанолог.

      – Это кто? – спросил Поль ревниво.

      Лин посмотрел на него с ужасающим презрением и промолчал. Поль был сражен. Это было невыносимо. Более того: это было ужасно. Он представления не имел о Званцеве, океанологе.

      – Ну славно, – сказал учитель и сложил тетради вместе. – Я прочту и подумаю. Поговорим об этом завтра…

      Он сразу пожалел, что сказал это. Капитана так и перекосило при слове «завтра». Мальчику очень противно лгать и притворяться. Не надо мучить их, следует быть осторожнее в выражениях. Мучить их не за что, они же не задумали ничего плохого. Им даже ничего не грозит: их не пустят дальше Аньюдина. Но им придется вернуться, а вот это по-настоящему неприятно. Вся школа будет смеяться над ними. Ребятишки иногда бывают злы, особенно в таких вот случаях, когда их товарищи вообразят, что могут что-то, чего не могут все. Он подумал о великих насмешниках из 20-й и 72-й и о веселящихся мальках, которые прыгают с гиком вокруг плененного экипажа «Галактиона» и разят насмерть…

      – Кстати, об алгебре, – сказал он. (Экипаж улыбнулся. Экипаж очень любил это «кстати». Оно казалось им восхитительно нелогичным.) – В мое время лекции по истории математики читал один очень забавный преподаватель. Он становился