Полдень, XXII век. Аркадий и Борис Стругацкие

На столе у Лина всегда бедлам, и тут ничего не поделать. Это именно тот случай, когда бессильны выдумки учителя и весь мощный аппарат детской психологии.

      Как правило, все новое в комнате связано с Капитаном. Сегодня у него на столе чертежи, которых раньше не было. Это что-то новое, значит, об этом надо подумать. Учитель Тенин очень любил новое. Он присел к столу Капитана и принялся рассматривать чертежи.

      Из душевой доносилось:

      – А ну подбавь холодненькой, Полли!

      – Не надо! Холодно! Простужусь!

      – Держи его, Лин, пусть закаляется!

      – Атос, дай терку…

      – Где мыло, ребята?

      Кто-то с грохотом валится на пол. Вопль:

      – Какой дурак кинул мыло под ноги?

      Хохот, крики «виу».

      – Страшно остроумно! Как вот врежу!..

      – Но-но! Втяни манипуляторы, ты!..

      Учитель просмотрел чертежи и положил их на место. «Увлечение продолжается, – подумал он. – Теперь кислородный обогатитель. Мальчики здорово увлеклись Венерой». Он встал и заглянул под подушку Поля. Там лежало «Введение в…». «Введение» было основательно зачитано. Учитель задумчиво перелистал страницы и положил книгу на место. «Даже Поль, – подумал он. – Странно».

      Теперь он видел, что на столе Лина нет боксерских перчаток, которые валялись там регулярно и непременно изо дня в день в течение двух последних лет. Над кроватью Капитана не было фотографии Горбовского в вакуум-скафандре, а стол Поля был пуст.

      Учитель Тенин понял все. Он понял, что они хотят удрать, и он понял, куда они хотят удрать. Он понял даже, когда они хотят удрать. Фотографии нет – значит, она в рюкзаке Капитана. Значит, рюкзак уже собран. Значит, они уходят завтра утром, пораньше. Потому что Капитан любит делать все обстоятельно и никогда не откладывает на завтра то, что можно сделать сегодня. Кстати, рюкзак Поля наверняка еще не готов: Поль предпочитает все делать послезавтра. Значит, они уходят завтра, и уходят через окно, чтобы не беспокоить дежурного. Они очень не любят беспокоить дежурного. Да и кто любит?

      Учитель заглянул под кровати. Рюкзак Капитана был упакован с завидной аккуратностью. Под кроватью Поля валялся рюкзак Поля. Из рюкзака торчала любимая рубашка Поля – без ворота, в красную полоску. В стенном шкафу покоилась со знанием дела сплетенная из простыней лестница – несомненно, творение Атоса.

      Так… Значит, надо думать. Учитель Тенин помрачнел и повеселел одновременно.

      Из душевой выкатился Поль в одних трусах, увидел учителя и прошелся колесом.

      – Неплохо, Поль! – воскликнул учитель. – Но не гни ноги, мальчик!

      – Виу! – завопил Поль и прошелся колесом в обратную сторону. – Учитель, космолетчики! Учитель пришел!

      Он всегда забывал поздороваться.

      Экипаж «Галактиона» ринулся в комнату и застрял в дверях. Учитель Тенин смотрел на них и думал… ничего не думал. Он очень любил их. Он всегда любил их. Всех. Всех, кого вырастил и выпустил в Большой Мир. Их было много,