Блюз серых лисиц. Добрынина Елена

только посмотрите, кто к нам заглянул! Давненько тебя не было, Дэрри.

      – Зато тебя, братец, нынче отсюда не выманишь, – Дэриан cмерил Донни скептическим взглядом. Тот и бровью не повел. – А здесь ничего не изменилось. Та же дыра, что и раньше. Хотя чего еще ждать от логова падальщиков?

      Я думал, что Донни рассердится, но он улыбнулся еще шире, блеснул острым клыком и подошел к брату почти вплотную.

      – Ну надо же кому-то подъедать за вами дохлые дела… – доверительно сообщил он. – Те, что вам самим не по зубам.

      Воздух в зале сразу сгустился.

      Дэриан молча похлопал в ладони. Ровно три раза.

      Хлоп-хлоп-хлоп.

      – Смотри не подавись ненароком. С твоей-то нездоровой тягой к самоуничтожению.

      Глаза Донни опасно сузились, и он отзеркалил издевательский жест брата.

      Хлоп-хлоп-хлоп.

      – Ко-отик, – протянул он ласково, – а не пошел бы ты… – На долю секунды лицо Дэриана исказила ярость. – …Наверх, – продолжил Донни, упиваясь его злостью. – Там и поговорим.

      И приглашающим жестом указал в сторону лестницы.

      Как и остальные присутствующие, я провожал их взглядом, пока оба фейри не пропали из вида. И только потом понял, что все это время простоял с кружкой эля в руках.

      «Зря ходил, что ли? Отнесу-ка по-быстрому», – решил я и поднялся на второй этаж вслед за братьями Дэр.

      Постучал в дверь кабинета нашего босса, но ответа так и не дождался, что и неудивительно: внутри никого не оказалось. Я помялся немного на пороге и собрался было идти обратно, когда по ногам моим, будто сквозняком, потянуло вдруг прохладным и тяжелым от влажности воздухом. Почудился тонкий аромат листвы, горьковатых цветов, еще чего-то остро-свежего. И голоса.. тихо-тихо, на грани слышимости. Эхо от эха…

      Медленно я подался вперед и сделал пару острожных шагов. Заметно похолодало, запахи стали ярче – будто я среди цветущего кустарника и прибрежных трав, – глаза заволокла легкая дымка, кабинет исчез, я совсем ничего не видел вокруг – только легкую, слегка мерцающую, вуаль светлого марева. У щиколоток оно сгущалось и струилось дальше, вперед, приглашая за собой, будто течение призрачной реки. Я замер на этой странной туманной границе, потому что сквозь пелену до меня донеслись знакомые и, одновременно, иные, голоса. Так четко, словно меня от говорящих отделяли всего несколько метров. И голоса эти ожесточенно спорили друг с другом.

      – …. Разве должен я объяснять очевидное? Разве твои глаза не видят этого? – Дэриан говорил будто сквозь бурю, не словами – раскатами грома, ревом ветра.

      – Я вижу многое, брат мой. Но решение давно принято, и я не изменю его. – Этот голос звучал совсем иначе: нарочито негромко, но от этого лишь более веско. В нем мне слышался далекий вороний грай и гулкое эхо шагов в пустом замке.

      – О, Мабон! – это прозвучало примерно как «О, Боже!» – Рисковать в такое время.. Из-за какого-то щенка? Мало бед он принес всем нам? – Воздух превратился в вязкий кисель. Виски сдавило невидимым жестким обручем. –