Блюз серых лисиц. Добрынина Елена

И оказалась права.

      Донни перехватил револьвер за ствол и протянул мне его рукоятью вперед.

      – Выстрели себе в висок. Сейчас. – Каждое слово ввинчивалось мне в голову железным болтом.

      Я бы очень хотел взять его на мушку и рассмеяться в лицо. Или ударить, или хотя бы разрядить оружие в пол или стену… Что-нибудь… Только рука моя сама собой приставила дуло, куда было сказано.

      Я до последнего отказывался в это верить. Мне все казалось, сейчас Донни наиграется, скажет что-то вроде «Ну все, все.. хватит». Но он только выжидательно смотрел на меня и потирал пальцами одной руки крепко сжатый кулак второй.

      Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать: «Стойте! Не надо!» или, что еще хуже, начать скулить о пощаде, я крепче сжал зубы и закрыл глаза. В те доли мгновения, пока мой указательный палец плавно нажимал на спусковой крючок, я прошел чертовски долгий путь от «Я не хочу умирать» до полного принятия этого факта. Должно быть, перед смертью время как-то растягивается изнутри, оставаясь прежним снаружи. Во всяком случае, когда прозвучал финальный щелчок, я уже был готов. Я уже был одной ногой там, за Гранью, надеясь только, что боль будет недолгой.

      Но ее все не было. Лишь еще одну вечность спустя я смог понять: «Осечка… Умирать пока не нужно». Обратный путь – в жизнь – был ничуть не легче, и отнял все оставшиеся силы.

      Я едва не сполз по стене вниз и, почти не соображая, смотрел перед собой на то, как Донни подкидывает на ладони непонятно каким образом вытряхнутые из револьвера патроны и ссыпает их в карман. Кожа на внутренней стороны его руки показалась красной, будто ошпаренной.

      – Вот так, золотце, – произнес он как ни в чем ни бывало, возвращаясь к прерванному разговору. – Или это можешь быть не ты, а кто-то другой, на кого тебе укажут. Основную мысль, думаю, ты понял.

      О да, понял. Эта демонстрация произвела должный эффект. Только я не знал, что пугало меня больше: перспективы подобной расплаты или то, что этот фейри может творить со мной, что ему вздумается.

      Поэтому просто кивнул механически и только потом все же спросил:

      – Можно с этим что-то сделать?

      – Что-то да можно, – уклончиво ответил Донни. – Искать лазейки, хитрить, заговаривать зубы… На самом деле я несколько сгустил краски.

      На этом месте мне так отчаянно захотелось съездить ему по физиономии, что даже кулаки зачесались. Даже не заметил, как снова оказался на ногах. Он только рассмеялся.

      – Ну-ну, ненамного. У нас ведь особые отношения, правда? – мурлыкнул он, – Ему просто пришлось бы дольше с тобой возиться. Тут есть определенные правила. Пока со всем этим не освоишься, на улицу без сопровождения не суйся. Да, и жить какое-то время придется тут.

      Я хмуро обвел глазами кабинет, размышляя, не рассчитывает же он в самом деле, что я буду спать на коврике, как собачка, и только потом до меня дошло, что фейри имел в виду комнату для отдыха, что располагалась по-соседству.

      – И еще кое-что… Не хотел этого делать, но теперь придется: ставки выросли. – Донни говорил и одновременно