Колодец душ. Елена Садыкова

но взгляд обоих привлекла старуха, которую поддерживал мальчик лет десяти.

      – Зачем мы пришли так рано, Нордан?

      Старуха погладила маленькую, коротко стриженную головку.

      – Потерпи. У меня есть дела.

      Она оставила мальчика сидеть, прислонившись к огромной колонне, и подошла к монахам, с ужасом разглядывающим ее. Она подняла грозно свою палку и пошла на них, не обращая внимания на протесты молодых служек, призывающих ее угомониться.

      – Хотите бессмертия?! Тухлые люди с тухлой плотью! Убирайтесь вон отсюда! Ничего вам не найти!

      Монахи переглянулись.

      – Чего это вы так разошлись, уважаемая?

      – Ты пришел сюда за бессмертием?

      – Я пришел, чтобы помочь людям преодолеть их болезни!

      Старуха хрипло засмеялась:

      – Ты пришел, чтобы продать его тем, кто сможет себе это позволить! Уходи прочь!

      Она повернулась к другому:

      – А ты, лама Дорджен, кухонная крыса, подбирающая объедки своих хозяев, ступай к ним и передай, что Хаддар будет еще тысячу лет искать Зеркало, пока не сдохнет, как монастырская крыса, от голода и злости!

      Вокруг них уже начала образовываться толпа, но Старуха все не унималась:

      – Передай своему хозяину, что завтра я приду к нему!

      Пошумев вволю, старуха вернулась обратно к мальчику, который где‑то раздобыл и теперь уплетал монастырскую лепешку. Он достал из‑за пазухи еще одну и протянул Нордан:

      – Возьми. Еще теплая…

      Хаддар не виделся с нею уже лет пятьсот, хотя знал, что она прозябает где‑то неподалеку от Дрепунга, у подножия священной горы. Он знал, что так же, как и ему, ей отпущено слишком много. Их время перестало существовать, они словно замерзшие в вечной мерзлоте древние животные, отогреть которых могла только свежая живая кровь. Хаддар знал, что старуха брала учеников и держала у себя по нескольку лет – они давали ей ощущение жизни, а она делилась с ними частичкой своего знания. Потому что все, что она знала, не мог бы вместить в себя ни один человек. Нордан была единственной, кого он опасался и с кем приходилось считаться. И вот вчера ему донесли, что она собирается прийти сюда. Хаддар по обыкновению подошел к окну. По крутой деревянной лестнице поднимались старуха с мальчиком и о чем‑то мирно разговаривали меж собой. Хаддар стоял, завороженный отой гармонией утекающей и молодой кипучей жизни. Старуха шла легко, почти не отставала от мальчика. Лишь иногда придерживала его и мягко гладила черную стриженую головку.

      – Не спеши, сынок. Нас еще не ждут.

      Хаддар покачал головой.

      – Я всегда жду тебя, Нордан. Только ты никогда не спешишь ко мне.

      Дверь приоткрылась, и молодой служитель спросил:

      – К вам посетительница. Впустить?

      Хаддар молча кивнул. Дверь распахнулась, и в нее вбежал запыхавшийся мальчик. Следом за ним шла Нордан.

      – Нет, малыш, ты посиди в приемной. Я сама поговорю с этим важным господином.

      Хаддар оставался безучастным. Он пытался