Фантасмагория: Полыхающий рассвет. Лисса Соллей

и потянулась за полотенцем. Она вытерла губы от масла и кусочков пищи, после убрала макитру в ящик для посуды, а стол вернула в привычное состояние. – Ты делал мне укол?

      – В два часа, всё по расписанию.

      – Спасибо.

      Воцарилась тишина.

      “Кажется, Нишант жил в Милграде? – женщина глянула на свои ногти. – Интересно, как он сейчас? Всё же давно от него писем не было.”

      Морганна неловко заломила пальцы, опустила голову, но только услышала звук струн, выдохнула.

      – Сыграешь мне что-нибудь? – тихая просьба от сестры заставила Альберта поднять глаза и удивлённо вскинуть брови. – Ты так часто сидишь над ней, вот и стало интересно послушать.

      – Даже не знаю… Ты редко просишь меня играть… – Ал пожал плечами и осмотрел женщину перед собой. Её поникший взгляд кольнул совесть, поэтому мужчина вздохнул и выпрямился. – Но я рад. Как насчёт папиной колыбельной?

      – Хочешь, чтобы я расплакалась, как малое дитя? – Аня закатила глаза, открыла шторку с теневой стороны и прижалась к окошку лицом.

      Альберт коротко хохотнул, потянул руку, чтобы потрепать сестру за щёку, а после вернулся к сальте:

      – Тогда пусть это будет фантазия.

      Морганна не поворачивалась, лишь привстала, чтобы потянуть стекло вниз и открыть окошко. Хель опиралась на импровизированный подоконник и глубоко вдыхала знойный воздух, наполненный цветочными ароматами и запахом вспаханной земли. С противоположного сидения послышалась лёгкая мелодичная трель. Альберт перебирал пальцами по струнам, а они порождали нежную тихую песню. Она лилась медленно, не спеша, словно кто-то очень маленький прыгал по металлическим нитям – быть может летние духи разыгрались? Аня спокойно выдохнула, расслабилась и полностью окунулась в пейзажи Атмании.

      Из открытого окна хорошо было видно зелёные волны пшеничного поля. Пускай сейчас только начало июня, южные поля уже багровели – скорее всего через пару недель злато сменит изумрудные колосья. Уотсон ехал также неспешно, поэтому Морганне удавалось рассмотреть небольшие цветочки: вот синие васильки, а меж ними затесались хрупкие ромашки. Качались маленькие «кашки» – розовый клевер со сладкими лепестками; невысокие стебли поднимающихся колокольчиков – фиолетовых шапочек, что покачивались, когда мимо проезжала карета.

      Это всё ещё больше заставляло Хель возвращаться к старым воспоминаниям. В мысли тут же всплыло лицо рыжеволосого юноши с по-особенному горящими зелёными глазами. В руках у него обязательно были небрежно сжаты блокнот и карандаш. Сам он смущённо отводил взгляд, но продолжал ласково улыбаться.

      “Нишант, – пронеслось в сердцах. – Пускай Духи приведут нас друг к другу.”

      Ещё с самого знакомства во время учёбы, они почувствовали друг в друге особенную искорку. Но за то время, что они были в разлуке – искра не угасла, а лишь… Притупилась обстоятельствами.

      Мимо прошагали величественные слоны, на которых восседали загорелые люди, в основном женщины. Мужчины чаще встречались