Ярость. Карин Слотер

сказал Джон, а затем, когда нога Рея-Рея попала в цель, снова повторил: – Эй!

      Должно быть, он побежал к ним. Должно быть, по пути он что-то говорил, причем громко, чем привлек еще большее внимание к этой ситуации. К тому моменту, когда мозг снова начал контролировать его действия, кулак Джона уже болел так, будто его укусил шершень, а Рей-Рей лежал, распростертый на земле.

      – Это еще что за хрень! – заорал Арт. Ростом он был в лучшем случае метр пятьдесят, но, подскочив к Джону, остановился в нескольких сантиметрах от его груди и грозно рявкнул: – Ах ты грязная обезьяна!

      Оба посмотрели вниз. Один из зубов Рея-Рея валялся на асфальте в лужице крови. Сам парень не подавал признаков жизни, но никто не наклонился, чтобы проверить его пульс.

      В дверном проеме стоял коп. Джон медленно начал поднимать взгляд от его черных туфель, дальше по острой стрелке отглаженных брюк; пропустив ремень с кобурой, где на рукоятке пистолета лежала большая рука копа, и с усилием заставил себя посмотреть ему в лицо. Тот пристально смотрел Джону прямо в глаза, а потом прикрутил громкость рации так, что вызов диспетчера звучал уже как шепот.

      – Что здесь происходит?

      Джону пришлось собрать всю свою волю, чтобы ощутить себя здесь и сейчас.

      – Я ударил его.

      – Ни хрена себе ответ, урод! – рявкнул Арт. – Ты уволен к чертовой матери. – Он тронул Рея-Рея носком ботинка. – Боже милостивый, Шелли! Чем же ты его стукнул? Молотком, что ли?

      Джон сгорбился и уставился в землю. О господи! Он не может опять угодить в тюрьму. После всего, что с ним было. После всего, через что он прошел.

      – Простите меня, – сказал Джон. – Этого никогда больше не повторится.

      – Вот тут ты абсолютно прав, – фыркнул Арт. – Боже! – Он взглянул на копа. – Вот такая благодарность за то, что я даю этим ребятам второй шанс.

      – Я извиняюсь, – снова повторил Джон.

      – Эй! – завопила проститутка. – Кто-нибудь подаст мне руку?

      Все мужчины ошарашенно повернулись на крик, как будто полностью забыли о ее существовании. Лицо у шлюхи было потрепанное, и миллионы морщинок на коже говорили о нелегкой жизни. Из носа и губы, куда угодила нога Рея-Рея, текла кровь. Она сидела, приподнявшись на локтях; вокруг худой шеи было обмотано перепачканное боа из когда-то белых перьев. На ней была мини-юбка из чего-то, похожего на пластмассу, и черная майка на бретельках, которые едва прикрывали тощее тело.

      Никто не захотел прикасаться к ней.

      – Эй, рыцарь в сияющих доспехах, – сказал она, махнув рукой в сторону Джона. – Давай, жеребчик. Помоги мне, блин, подняться.

      Джон заколебался, но все же наклонился и поднял ее на ноги. От женщины пахло табаком и бурбоном, и ей явно непросто было стоять на высоких каблуках. Чтобы сохранить равновесие, она схватилась за его плечо. Джона чуть не передернуло от брезгливости, когда он представил, где бывала