.

разве что только мне. Но ладно, Иван ждёт.

      – С чего я начинал в прошлый раз? Ты не помнишь? – обратился он к нему.

      – С того, что мы заработаем кучу денег.

      – Значит, ты, Иван, пятнай тебя, морочишь мне башку, – заключил Жора. – Выходит, ты всё помнишь, а говоришь, что забываешь.

      Иван обиделся. Надулся, как мышь на крупу, засунул непослушные руки в карманы штанов неизвестно какого размера и пробурчал:

      – Ты же ведь знаешь, Жора, что мне нравится тебя слушать. Рассказывай.

      – Ну, ладно. Растопырь уши. Когда мы скопим деньжат, мы сначала заведём теплицу, будем выращивать всякие цветы: розы пионы, астры, хризантемы и гладиолусы. А зимой будем их продавать. И у нас не будет конкурентов.

      – И ты разрешишь мне поливать эти цветы.

      – Ну, вот, ты же всё знаешь, Ваня. Можно и не продолжать.

      – Рассказывай, Жора, рассказывай.

      – А потом мы построим оранжерею…

      – Расскажи о ней.

      – Мы построим её сами. Она будет из стекла, а внутри её – особый климат. Это позволит выращивать здесь диковинные цветы из Африки и даже табак. Будем продавать и пророщенные семена…

      – И, в конце концов, вас посадят за спекуляцию. У нас нет частного предпринимательства, – вставил я своё словечко. – Это же ведь чистой воды утопия.

      Я не представлял себе, какую реакцию это вызовет. Иван занервничал, блаженную улыбку сменила гримаса гнева. Ещё мгновение – и он сотрёт меня в порошок.

      Положение спас Жора.

      – Прикуси язычок! – прикрикнул он, обращаясь ко мне. И добавил уже шёпотом: – Иван этого не переживёт.

      Слава Богу, что смысл сказанного до здоровяка не дошёл. Он спросил брата:

      – Что сказал парень?

      – Что нам завидует и хочет к нам наняться, – вдохновенно соврал Жора.

      – Это правда?

      – Правда. И не волнуйся. Мы с тобой, как рыба с водой.

      Но только когда я подтвердил, что это действительно так, Иван успокоился.

      А я сделал для себя вывод, что с дебилами нужно вести себя очень осторожно.

      Нелюбовь с первого взгляда

      У Гетмана, судя по его наколкам, была бурная тюремная биография. Возраст – под пятьдесят, но не скажешь. Обветренное загорелое лицо, жёсткие складки у рта, волевой, резко очерченный подбородок. Прирождённый лидер. Таких всегда побаиваются.

      Говорил он отрывисто, словно экономил слова:

      – С кого начнём?

      – С нас, наверное, – сказал Жора. – Мы первыми сюда пришли.

      – И кто вы такие будете?

      Жора коротко рассказал.

      – Этого недостаточно. Имя, фамилия.

      – Жора, то есть Георгий Дутцев.

      – А ты? – бугор обратился к Ивану.

      Тот молчал, как ему было приказано.

      – Это Иван, тоже Дутцев.

      – Братья, что ли?

      – Братья, – подтвердил Жора. – Мы вместе держимся. Куда иголка, туда и нитка.

      – А почему он сам ничего не скажет? Глухонемой?

      – Нет.