Штрихи к моему портрету. Рассказки смешные и не очень. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев

война неизбежна».

      Тогда я витал в небесах,

      не знал ни минуты покоя.

      Но в честных еврейских глазах

      мне виделось что-то такое,

      чего не увидишь в упор,

      напрасно об этом мы спорим.

      И был неподвижен тот взор,

      и был отрешённости полон.

      …Он жил совершенно один

      и умер как будто бы летом.

      Его я искал, и раввин

      поведал печально об этом.

      Он жизнь на забвенье сменял —

      она была невыносима.

      И мучает совесть меня —

      ведь был я ему вместо сына.

      2014, г. Нижний Новгород

      Долго будет Калерия сниться…

      Мне очень нравилась и преподаватель математики Калерия Алексеевна. Она раньше работала в Суворовском училище, но его расформировали опять-таки по велению Хрущёва, и она перешла в нашу школу. Это был педагог с большой буквы. Класс замирал, когда она начинала урок. Это был какой-то гипноз, и я настолько увлёкся алгеброй и геометрией, что даже стал получать пятёрки. Но это увлечение, как и увлечения рисованием, театром и шахматами, было весьма кратковременным.

      Тогда была весьма популярна песня «Долго будет Карелия снится» в исполнении ныне забытой певицы Лидии Клемент, которая вскоре умерла от саркомы. Удивительно, но так совпало, что и слово «Карелия» было почти аналогом имени Калерии Алексеевны, и внешне она очень походила на Лидию Клемент. Помнится, я написал по этому поводу:

      Долго будет Калерия сниться,

      будет сниться с этих поp —

      так, что захочется жутко напиться,

      если ты в алгебре туп, как топор.

      Пародия эта быстро распространилась по школе. Дошла она и до Якова Марковича, а тот, наверное, ознакомил с ней и математичку. И она как-то странно стала на меня посматривать, в её глазах я увидел какой-то призыв. Но Калерии Алексеевне было уже далеко за тридцать. Она мне годилась в матери. Я представил, что всё могло сложиться иначе, когда прочитал «Элегическое стихотворение» Ярослава Смелякова, которое начинается так:

      Вам не случалось ли влюбляться —

      Мне просто грустно, если нет, —

      Когда вам было чуть не двадцать,

      А ей почти что сорок лет?

      Увы, мне было всего пятнадцать.

      Наши походы

      Мы встречались и летом, каждое воскресенье. Саша Гейдеко увлёк нас туризмом. Он был заядлым грибником, знал окрестные леса, как свои пять пальцев. Так как в городе не было водоёмов, кроме чрезвычайно грязного Комсомольского пруда, мы часто совершали пешие переходы до Сенгилеевского озера.

      Если ехать к нему, то это в 18 километрах от Ставрополя. Если идти напрямик, лесами, то это ближе километров на пять. Но если последние пять километров идёт довольно крутой спуск к озеру, то обратный путь начинается с пятикилометрового подъёма. Надо было преодолевать склон большого оврага.

      Но нас это не пугало. Шли, горланили песни, какие знали. Популярны тогда