Пять глаз, смотрящих в никуда. Елена Станиславская

у Ипполита Аркадьевича сломался не один мобильный. Любая техника, которой касалась Полина, магическим образом приходила в негодность. Один телефон – разумеется, последняя модель с прекрасной камерой, памятью как у слона и заоблачным ценником – даже вспыхнул синим пламенем от легчайшего прикосновения Полининых пальцев.

      Она скользнула взглядом по размытому фото. Первым шло селфи – Ипполит Аркадьевич не сразу переключился с фронтальной камеры. На снимке он дико, как напуганная лошадь, косил глазами. Чуть съехавшая маска обнажала искривленный угол рта.

      – А знаешь ли ты, – удалив первый кадр, опекун принялся листать галерею, – кем был наш покойничек?

      – Он работал на Губернатора.

      – Да, как и половина города. Но у него была и основная профессия. Очень интересная.

      Палец перелистнул еще одно фото и застыл. На паркете валялись раскрытые документы. Маленькое фото рыжеусого, имя-фамилия, какая-то печать – все слишком размытое, чтобы разобрать. Полина вопросительно взглянула на Ипполита Аркадьевича.

      – Следственный комитет, – пояснил он. – Корочка валялась под креслом. Да, я не просто прятался там, а проводил, как ты это называешь, рекогносцировку. – Опекун самодовольно сверкнул зубами.

      Стоило ему снова взглянуть на фото, и усмешка померкла. Со следственным комитетом, как и с другими подобными структурами, у опекуна были натянутые отношения.

      – Губернатор об этом не предупреждал. – Полина в задумчивости потянула за прядь, выбившуюся из пучка.

      – Я вот что подумал, Полина Павловна. – Когда Ипполит Аркадьевич называл ее по имени-отчеству, копируя манеру самой Полины, дело было нечисто. – Мне бы, как в старину говорили, на воды. Здоровье подлечить. А заодно старушку-мать проведать. Она у меня сейчас, кажется, в Баден-Бадене. Проживает остатки наследства покойного батюшки. – Опекун натянул улыбку. – А ты не переживай, одну не оставлю. Надо исполнить волю Пал Саныча и найти тебе компаньона.

      Полина скривила губы.

      Он по-своему истолковал ее гримасу:

      – Будешь скучать?

      – Не смею тебя удерживать. – Откинувшись на спинку, Полина скрестила руки на груди. – Но компаньон мне не нужен. Я могу и хочу работать одна.

      Конечно, наличие медиума в команде означало больше заказов. Папины услуги всегда пользовались большей популярностью, а Полина шла так, довеском, на всякий случай: вдруг призрак забалует. Вызовут какого-нибудь дядюшку, чтобы поведал безутешным родственникам пароль от банковского аккаунта, а он возьмет да взбунтуется. Начнет выть, по комнате метаться и лампочки колотить. Тут-то Полинин талант и пригождается. Ослепленного, оглушенного и обессиленного проще допрашивать. Такие услуги, конечно, оплачивались по двойному тарифу.

      Однако Полина знала: без заказов она не останется. Губернатор, например, никогда не просил вызывать призраков. Только отправлять восвояси. Ее это полностью устраивало.

      – Я говорю не про медиума. – Ипполит Аркадьевич догадался