Пять глаз, смотрящих в никуда. Елена Станиславская

обернулась. В дверях, не касаясь ногами пола, покачивалась дама, туго затянутая в малиновое платье. Незнакомка была бы чудо как хороша – бездонные глаза, аккуратный тонкий нос, белоснежные покатые плечи, – если бы не одно но. Голова у нее была почти отрублена и держалась, как говорится, на честном слове.

      Малиновая дама ядовито и чарующе улыбнулась пухлыми губами. На щеках появились ямочки. Полина сразу отметила: не пассажирка. Другое семейство, куда более опасное и непредсказуемое. Папа называл их нарциссами.

      – Неверная! Неправедная! – дико взревел призрак. – Любимая! Единственная!

      Полина, замахнувшись, бросила в него пером. Порыв ледяного ветра подхватил частичку кладбищенского ворона и отнес в сторону – не иначе, малиновая дама постаралась. Перо мирно опустилось на орнамент паркета, а секунду спустя взметнулось опять – вслед за привидением с топором. Золотая нить, прокинутая между ним и Полиной, натянулась. Руку пронзила боль, подошвы заскрипели по паркету. Полина зашипела сквозь зубы. Странная ненависть-любовь к малиновой даме наделила потусторонца такой силой, что дом встряхнуло. Сверху посыпалась древесная труха. Призрак, размахивая топором, промчался сквозь возлюбленную. Та захохотала и взмыла к потолку.

      – Занемог! – крикнула Полина, загнув средний палец.

      Золотой луч черкнул по воздуху и растаял, не уцепившись за цель. Мужчина, держа топор над головой, тяжело оттолкнулся от пола и полетел за малиновой дамой. Способность, о которой он и не подозревал, мигом опьянила его. Он поглядел вниз с восторгом, с превосходством – и в следующую секунду яростно обрушился на Полину. Она едва успела откатиться в сторону, собрав на платье и волосы многолетнюю грязь.

      Теперь мужчина с топором знал, что мертв, в этом Полина не сомневалась. Он должен был понять это иначе – через легкое прикосновение пера. Тогда он успокоился бы, смирился со своей участью и покинул мир живых. А сейчас… Сейчас он упивался властью, данной иным миром. Полина впервые видела, чтобы призрак менял семейство в процессе охоты, но в папиных записях такое встречалось. Мужчина с топором больше не был пассажиром. Он мимикрировал под возлюбленную.

      – Что делать будешь, Ромаша? Ты меня уже убил. Второй раз не выйдет. – Малиновая дама запрокинула полуотсеченную голову и обнажила жемчуг зубов. – А, каково? Думал, зарубил меня, сам отравился, и все? Свободен, Роман Сергеич? Я тебе свободы не давала. Ты – мой. А я… – она провела ладонью по крутому бедру, – не твоя.

      Мужчина петлял в воздухе, не позволяя Полине поймать себя в ловушку, но в ее сторону даже не смотрел. Тяжелый, безумный взгляд был прикован к малиновой даме. Похоже, он и правда раздумывал: не броситься ли на нее с топором? Снова.

      Полина застыла на полу, стараясь лишний раз не дышать, и взвесила шансы. Средство против нарцисса у нее было только одно. Сейчас оно лежало на колене и слегка сжимало ткань юбки. Можно, конечно, кинуться в атаку. Полина не сомневалась, что успеет ослепить мужчину, загнув большой