Руны и серебро. Лев Овчинников

люди, йордлинги и другие разумные существа заселяли миры, переходя через Врата, они столкнулись с первыми умбрийскими искажениями: демонами и бестиями. Это было очень давно, Торек. Ты и сам знаешь, что полторы тысячи лет назад Боги повелели нарушить все Пути меж Вратами Миров, чтобы зло не распространялось всюду, от Фьяргарда до Альвхейма, словно болезнь.

      – Но почему оно есть? – обратил на Вислава взгляд ясных карих глаз Торек. – Почему есть выродки, бесы, болезни и смерть?

      Таким детским показалось Виславу лицо его оруженосца в тот миг.

      – Я не знаю, Торек, – выдохнул он. – Ты смотришь на меня, но взор твоего ума направлен слишком высоко. Тебе нужно будет задать этот вопрос мудрому и ведающему: альву или волюнтарию, волхву или философу.

      Торек вздохнул, а Виславу сильно захотелось взъерошить ему волосы и подраться с ним на ристалище, упражняясь на деревянных мечах.

      К середине дня показались мощные башни и пояс серых зубчатых стен Железного Лада. Несколько дорог, весьма людных, стягивалось к озерному городу, окружённой широкими богатыми предместьями столице княжества.

      Въехав в Лад через Южные ворота, Вислав с Тореком окунулись в обычную для торгового ремесленного города суету. Уже и на тракте, связывающем стольный град Ярналада со столицей королевства, им попадались караваны, купцы, да сборщики податей. Тракты и дороги для княжества, что вены для человека, а стольный град, будто само сердце. И сердце это билось: со стороны мастерских подворий, где трудились люди и йордлинги слышался стук, лязг и мощное дыхание кузнечных мехов. А на торжище, выходившем к озёрной гавани, разносился гомон, сплетённый из разных наречий, сословных и цеховых жаргонов. В воздухе пахло рыбой и горящим торфом.

      Большинство домов в Железном Ладе были деревянными, но встречались и фахверки, ведь когда-то ольфандцы вкладывались в местные шахты и мастерские и, поселившись тут, взяли с собой и своих зодчих. Ольфандская община до сих пор жила особняком. И только ратуша, несколько богатых домов, пара гильдейских зданий, святилище да замок князя были сварганены из камня.

      Узкие улочки, грязные, но не грязнее ардхольмских, наводнил народ. То были купцы, мальчишки на побегушках у мастеровых, крестьяне с предместий и деревень, прибывшие на рынок.

      Когда объезжали приозёрное торжище, проехали мимо корчмы с вывеской, на которой была грубо намалёвана морда поросёнка. Из корчмы доносилось пение и хохот.

      – Что ж, Неведомый совсем никого не напугал, – проговорил Вислав.

      – А с чего бы подлым бояться такого демона?

      Вислав в недоумении взглянул на оруженосца.

      – Он только на одно сословие покушается покамест, – продолжал Торек. – Сами посудите: среди жертв Неведомого нет ни волхвов, ни чародеев, ни купцов, ни мельников, ни крестьян, ни простых воинов, ни даже советников или войтов. Только знатные люди. Больше вам скажу, ваша светлость: здесь есть и те, кто рад демону.

      – Тебе нужно в тайный императорский сыск, друг! – засмеялся Вислав. – Не только философ, но и