«Демонология» короля Якова с приложением «Вестей из Шотландии». Яков, король Шотландский и Английский

чтобы завернуть туда волоски, когда их заполучит. После этого мальчик каждую ночь пытался достичь результата для своего учителя, особенно когда его сестра спала.

      Но Бог, знающий тайны всех сердец и разоблачающий любые нечестивые порочные поступки, не допустил, чтобы желания этого дьявольского Доктора достигли цели, которую тот жаждал, став для Него тяжким оскорблением из-за нечестивости замысла; и сделал это с помощью самой дамы, так что в итоге все было разоблачено и выявлено. Так, однажды она, когда спала, а брат был с ней в постели, внезапно закричала своей матери, что брат не дает ей заснуть. Мать, обладая острым умом, немедленно заподозрила здесь козни Доктора Фиана, поскольку сама была ведьмой, и, сразу явившись, была очень пристрастна к мальчику, допытываясь его намерений, а чтобы лучше их понять, подвергла его разным поркам, благодаря которым он открыл ей правду.

      Тогда мать, будучи довольно опытной в колдовстве, сочла наиболее уместным сойтись с Доктором в его же искусстве; а потому взяла у мальчика бумагу, в которую он должен был завернуть те самые волоски, и направилась к молодой корове, которая никогда не рожала теленка и не ходила к быку[302]. Ножницами она отрезала три волоска с вымени тёлки и завернула их в ту бумагу, которую снова передала мальчику, попросив отнести своему преподавателю, что тот немедленно и сделал.

      Школьный учитель, как только их получил, думая, что это действительно волоски девушки, пошел далее и применил к ним свое искусство. Но едва Доктор исполнил задуманное, как сейчас же корова, или телка, чьи волосы он получил на самом деле, явилась к дверям церкви, где педагог находился[303]. Корова зашла туда и пристала к школьному учителю, подпрыгивая и пританцовывая около него, следуя так за ним из церкви куда бы только он ни направился, к великому изумлению горожан Престонпанса и многих других, кто это видел[304].

      Отчет об этом убедил всех, что содеяно тем учителем все благодаря Дьяволу, без которого ничего такого осуществить в полной мере невозможно. Вслед за тем имя упомянутого Доктора Фиана (который был еще очень молодым человеком) стало настолько известным среди жителей Шотландии, что его тайно назвали выдающимся заклинателем[305].

      Все это, однако, он вначале отрицал и не хотел сознаваться, но, ощутив боль от «сапог» (и когда чары отпали, как упоминалось), признал все вышесказанное совершенной правдой, не представив никаких свидетелей, способных отвести предъявленные обвинения; и после этого перед [Его] Королевским Величеством собственноручно подписал указанные признания, которые хранятся записанными в Шотландии, чтобы не было сомнений[306].

      После того, как названный Доктор Фиан, он же Каннингем, был допрошен и дал показания, как говорилось, добровольно собственноручно их подписав, начальник тюрьмы поместил его под стражу и назначил в одиночную камеру, где, оставив свои нечестивые привычки, признав

302

Магическая логика заключается в том, что девочку заменяет девственная телка, молодая корова.

303

Школа часто оформлялась на церковной паперти в качестве пристройки (Rosen 1991. P. 200 n. 13).

304

В официальных обвинениях не упоминается ничего, что напоминало бы описанный инцидент с околдованной коровой. Он скорее похож на фольклорную сказку. Впрочем, как полагают исследователи, речь может идти о модифицированном сюжете из «Метаморфоз» («Золотой осел») Апулея (II в.), добавленном составителем или издателем для развлечения читателей. См.: Normand Roberts 2000. P. 299, 308; Maxwell-Stuart 2001. P. 150; Gibson 2018. P. 11.

У Апулея в «Метаморфозах» (III, 16–18) имеется рассказ о попытке волшебницы Фотиды приворожить некоего беотийского юношу, который ей приглянулся. Она заметила его в цирюльне и поручила служанке тайком собрать остриженные у него волосы. Однако цирюльник знал женщину и выгнал ее, поскольку подозревал в занятиях «злым чародейством». Расстроенная служанка по пути домой заметила человека, который «стрижет маленькими ножницами шерсть на козьих мехах», и, чтоб не нарваться на гнев хозяйки, собрала для нее «изрядное количество рыжеватой козьей шерсти».

Получив волосья, колдунья немедленно занялась ворожбой: «…произнеся заклинания над еще трепещущими внутренностями, она возливает различные жидкости: то воду ключевую, то молоко коровье, то горный мед, возливает и вино медовое. Затем волосы эти, сплетя их между собою и узлами завязав, она кладет вместе со множеством ароматов на горячие угли, чтобы сжечь. Тотчас же, по необоримой силе магического искусства и по таинственной власти покорных заклятиям божеств, тела тех, чьи волосы трепеща дымились, обретают на время человеческую душу, и чувствуют, и слышат, и двигаются, и, привлеченные запахом паленых своих останков, приходят сюда, и, вместо того беотийского юноши, желая войти, ломятся в двери». В итоге ожили «три надутых козьих бурдюка», которые пришлось проткнуть, чтобы убить (Апулей 1993. С. 144–145).

305

В оригинале: a notable Cuniurer.

306

Не сохранились.