Немножко иностранка (сборник). Виктория Токарева

как хрустальная люстра. Инна была стержнем семьи, как говорила баба Валя: «главарь семьи». Как ствол у дерева – промежуточное звено между корнями и ветками. Без нее как-то все не работало, не грело и не горело, как будто выключили тепло и свет.

      Инна привезла крупную черешню, раннюю клубнику, особый сыр сулугуни, помидоры, пахнущие помидорами, с кулак величиной.

      Жизнь зажглась и засверкала.

      К ее коленям подошла Настя и спросила:

      – А если бы я родилась у тети Ани и была ее дочка?

      Тетя Аня – соседка по лестничной площадке – черная, носатая и крикливая, как итальянка. У Блинка в глазах стоял ужас от такой перспективы.

      – И что? – не поняла Инна.

      – Ты бы вышла выносить мусорное ведро, и мы бы с тобой встретились.

      – Предположим…

      – Ты бы на меня посмотрела?

      – Я бы тебя украла и спрятала. И ты стала бы моя.

      Блинок глубоко кивнула головой. Такой ответ ее устраивал. Не существовало ничего на этом свете, что могло бы их разлучить.

      Вечером позвонил Гарик. Попросил Инну спуститься вниз.

      Инна вышла. Села к нему в машину. Гарик все рассказал. В конце добавил:

      – Жаль, что у меня нет драгоценностей.

      – Каких драгоценностей? – не поняла Инна.

      – Бриллианта в сто карат, величиной с грецкий орех. Я бы отдал его теще. Заплатил бы за все. Рассчитался.

      Гарика мучило то, что он остался должен. Инна молчала. Было такое чувство, будто ее накрыло снежной лавиной – ни вдохнуть, ни пошевелиться. Впереди мучительный конец. Волосы шевелятся от ужаса.

      Это был конец всему. Во-первых, конец дружбе с Машей. У нее больше не будет Маши. Гарика она получит в полном объеме, но он не нужен ей в полном объеме. Гарик – что-то вроде праздничного салюта, расцвел в небе и растворился. Ей же не нужен салют с утра до вечера, грохот над головой.

      В результате вместо салюта получился коктейль Молотова – бутылка с горючей смесью, от которой горят дома.

      Не говоря об отце Маши. Он может растоптать Инну, как жука. Наступил – и нет.

      Необходимо вернуть Гарика на место. Но как?

      – Что ты решил? – спросила Инна.

      – Это я должен у тебя спросить. Что ты решила?

      Гарик ждал предложения руки и сердца. Это было бы логично. Сказав «а», надо сказать «б».

      Но Инна молчала, глядя перед собой. Выражение ее лица было тупым, как у бизона.

      На ее плечах сидели дочка и мама. Оба плеча заняты. Куда сажать Гарика? На голову? Какой смысл играть в заранее проигранную игру?

      Инна молчала, глядя перед собой. Гарик ждал. Потом сказал:

      – Ну ладно, я поеду…

      – Куда? – спросила Инна.

      – К Вовчику. У него переночую.

      Кто такой Вовчик, Инна не знала. У них не было общих знакомых.

      – Ты голодный? – спросила Инна.

      – У Вовчика поем.

      Прошло полгода.

      Гарик в семью не вернулся, а скорее всего, его не взяли.

      Он поселился на даче у Вовчика. Ездил на работу, возвращался обратно, ел всухомятку. Деревянный финский домик утопал в снегах, поселок пуст,