случая поправившейся спиной… Когда на её голову прилетел карниз для ванной шторки, за которую она отчаянно цеплялась в своем пике, было уже не больно. Потому что до этого уже случилось так больно, так больно, что – Господи, прости! – фразы, произнесенные Леной в эту самую шторку, обогатили бы словарный запас даже того, кто никогда не выражается цензурно. Эх, значит сидят ещё на подкорке! Плохо, очень плохо… Так она и лежала, накрытая с головой этой самой белой шторкой, пока не сообразила, что к такому сценическому образу она пока не готова. После предыдущего курса молодого бойца Лена доползла на четвереньках до дивана, уложившись во все нормативы ГТО, но взгромоздиться на него было не так-то просто. При каждом движении рукой и повороте туловища через Лену будто проходил тысяча вольтовый разряд, в спине что-то хрустело, и голова неоднозначно намекала на то, что готова вот-вот отключиться. Лене послышалось, как из её дома уже опостылевшая кровать фальцетом затянула свое «welcome», и в каком-то бреду, как ёжик в тумане, зовущий лошадку, Лена покинула квартиру-убийцу. Она долго и упорно пыталась впихнуться в салон своей машины, пару раз зацепившись своей боевой головой за косяк. Убедившись в том, что привычная к рулению левая рука способна лишь покоиться на коленях, Лена медленно порулила правой рукой, не привыкшей к таким манипуляциям, по направлению к дому, горячо молясь, чтобы её машина остановилась у её подъезда, а не на пешеходе или в другой машине. «Господи Иисусе, почему??? Что ты хочешь мне этим сказать, к чему понуждаешь, почему опять спина??? Разве я не провела две недели Рождественского поста в молитве, читая Священное Писание и предания Святых Отцов??? Чего я не успела сделать или так и не осознала за две недели своего уединения с Алисой и Няшей? Господи, рёбра на этот раз! Сто процентов, я сломала ребро, РЕБРО, из которого ты меня создал! Из Адамова ребра и для Адама… Ааааа! Понятно! Благодарю…» Лене почему-то пришли на ум слова одной сметливой девочки, обращённые к Богу: «Господи, если бы ты первым создал женщину, тебе не пришлось бы возиться с ребрами!»
…Очнулась Лена в своем любимом кресле на кухне. Когда они с Виктором заселялись в эту квартиру, то до хрипоты спорили за расстановку каждого стула и цветочного горшка, практически ни разу не сойдясь во мнениях. Это была его идея – перетащить кресло с маленькой комнаты на кухню, в уголок напротив телевизора. Вопреки Лениному правилу трех «нет» – нет, нет и еще раз нет, – однажды, вернувшись с работы, она застала своего Пёсу, развалившегося в этом самом кресле на кухне с бутылкой пива и довольным видом. На следующий день, соразмерив свою пятую точку с габаритами кресла, она наложила вето на присутствие посторонних точек и запятых на месте, назначенном Леной быть её престолом, и посоветовала Виктору читать побольше книг и тренировать память, потому что постоянная умственная работа спасает мозг от угасания и приводит к росту дендритов и аксонов. Кресло принадлежит тому, чьей идеей было перетащить его на кухню, а
