Маленькая Леночка. Елена Вай

вопросительный взгляд сына, перевела: – «Это не моя чашка чая». В любом случае, сынок, ценности остаются прежними, как у Жванецкого – «честность, порядочность, плечи ребёнка, беседа с умным, книги и нормальная дружба, когда обоим ничего не надо…» Как твой бизнес, Егорка? – сменила она тему, почувствовав, на что намекал сын, говоря о наставлениях.

      – У меня все окай, мамуль. Работаем с криптой …

      Егор начал рассказывать Лене о своих финансовых операциях, и теперь настал Ленин черед состряпать умное лицо, чтобы сын не заподозрил неладное, ведь эта тема была понятна Лене не больше, чем иврит. От подобных разговоров у нее сворачивался мозг, как прокисшее молоко, и ошмётки непонятных фраз сбивались в несъедобную для головы массу, которую она была просто не в состоянии переварить.

      «Отлично поговорили – один не верит, другая не понимает», – подумала она, когда за сыном закрылась дверь. Лена со скрипом перевернулась на другой бок и уставилась на Няшу, сидящего напротив нее с отвисшей челюстью и полуприкрытыми сонными глазами, придававшими его кошачьей физиономии довольно глупое выражение. «Еще один… Три дебила – это сила», – пронеслось у нее в голове, и через секунду она забылась тревожным сном.

      Ей снился Витя… Летним днём они прогуливались возле Егоркиной школы и о чём-то оживлённо разговаривали. Виктор рассказывал ей какую-то забавную историю, в которой было очень много «р», поэтому в его слегка картавеньком исполнении она напоминала французскую сводку новостей, не страшную, судя по тому, что они весело хихикали. Почему-то дорога вдоль школы была затоплена водой, и Виктор, желая окончательно развеселить Лену, нагнулся и, изображая кабанчика, помчался по этой дороге, набрав огромную скорость и разбрызгивая в разные стороны воду, словно он был торпедным катером. Лена громко смеялась над потешным зрелищем, а потом стала махать Вите рукой, чтобы он вернулся к ней обратно. Но он стоял вдали, серьёзно глядя на неё, и не шевелился…

      Проснувшись, Лена обнаружила несколько пропущенных звонков от сына и вспомнила, что накануне отдала Егорке ключ от Гришиной квартиры, попросив его заехать домой к потерявшемуся дяде в надежде, что этот визит поможет прояснить его загадочное исчезновение. Она увидела присланное сыном видео и, резко сев в кровати, дрожащими руками нажала на треугольничек на дисплее телефона в страхе, что сейчас увидит что-нибудь шокирующее. Лена ощутила болезненное напряжение то ли внутри головы, то ли на её поверхности. Наверное, так чувствует себя собака, отведя уши назад.

      На полу в плохо освещенной прихожей, которую Лена, стоя на четвереньках, отмывала месяц назад, валялись банки, склянки и смятые пакеты, среди которых аккуратно стояли две единственные пары обуви, имеющиеся в Гришином арсенале. Первая была представлена курносыми «казаками», в которых Гриша любил покрасоваться в лучшие свои дни, завязав густые черные волосы в хвост и привлекая внимание прохожих, которые обнаруживали в проходящем