Будет больно. Стефани Вробель

нет.

      Пока он говорит, Сандерсон почесывает жиденькую поросль на лице, которая не складывается ни в усы, ни в бороду, покрывая его щеки и подбородок редкими клочками. В целом он очень напоминает бездомного кота.

      Когда Гордон выводит паром из Роклендской гавани, Сандерсон хмурит лоб.

      – Желаю всем улучшенного утра, – оцепенело произносит он. – Я Майк Сандерсон. В «Уайзвуде» живу уже три с половиной года.

      – Ого, три года, – отзывается Шерил. – Вам, наверное, здесь очень нравится.

      Сандерсон сглатывает:

      – «Уайзвуд» спас меня. Держитесь крепче, сейчас мы будем набирать скорость.

      В открытом море холод становится злее. У меня стучат зубы, волосы лезут в глаза. Вытаскиваю из сумки флисовую шапочку и смотрю на удаляющийся берег. Меня иррационально тянет обратно в гавань.

      Интересно, стояла ли Кит когда-нибудь у руля «Песочных часов»? Боже, это настолько в ее духе: с головой броситься в какую-то новую затею, не думая о том, как ее поступок отразится на других людях. Ей лишь бы следовать своему внутреннему компасу. Она не беспокоится – и, вероятно, вовсе не замечает, – когда бросает близких на произвол судьбы. Кит может позволить себе быть эгоисткой, ведь от нее никогда никто не зависел. Ей всегда есть на кого опереться: на меня.

      Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, стараясь разорвать тошнотворный узел внутри. Если кому и говорить о безответственном отношении к последствиям собственных действий, так уж точно не мне. У самой в глазу бревно – будь здоров. Стараюсь расслабить руки, но стоит отвлечься, и они снова вцепляются друг в друга.

      – Вы все родом не из Мэна, верно? – спрашивает Сандерсон, будто стряхнув с себя оцепенение. – Я тоже. Представьте, в этом штате есть более четырех тысяч шестисот островов.

      Шерил ахает. Я приподнимаю брови. Хлоя никак не реагирует – ей все равно.

      – Сейчас мы находимся на пятьдесят девятом, который ведет прямо в Атлантику. Вы, возможно, слышали про Виналхейвен, самый густонаселенный из здешних островов – если тысячу двести человек можно считать большим населением. «Уайзвуд» находится в одиннадцати километрах от него. Мы посещаем Виналхейвен только для того, чтобы забрать корреспонденцию…

      Шерил издает восторженный возглас, указывая на воду:

      – Это тюлень?

      Пока все поворачиваются в ту сторону, куда она показывает, Гордон наблюдает за мной. Я делаю вид, что не замечаю его взгляда. Вдалеке покачивается что-то выпуклое и серое.

      – Вот так орлиная зоркость, Шерил! – хвалит Сандерсон, вытаскивая бинокль и изображая цифру пятьдесят девять. Сейчас перед нами будто другой человек, разговорчивый и довольный, совсем не похожий на того, кто предстал перед нами в гавани. Он уже не бросает на Гордона нервные взгляды каждые тридцать секунд. – Мы здесь очень часто видим тюленей, а также выдр и морских свиней. Смотрите внимательно. Однажды рядом с нашим паромом даже проплыла стайка дельфинов. Так круто!

      Шерил охает и ахает, а Хлоя перегибается через перила. При упоминании морской фауны у меня перед