21 день. Anastasia Khorus

несколько раз ударяет меня ботинком по животу. Я раскрыл рот в немом крике, согнулся от тупой бесконечной боли. Внутренние органы казалось лопнули от напряжения. Еле-еле переворачиваюсь на живот, уходя от тяжелых ударов. Закрываю голову. Тихо заскулил.

      Что же я наделал? Я же был так близок!

      – А знаешь, что самое приятное во всем этом? – продолжает Рената, похлопывая в ладони черную дубинку: – Мне найдутся сочувствующие! Я наконец-то стану жертвой, которой заслуживаю быть!

      А ведь она права – определенно найдутся. Мы живем в такое невероятное время, где жертвы превращаются в линчевателей, жаждущих славы от собственных страданий.

      Только есть одна проблема…

      – Ты… ищешь не сочувствия… – хриплю я, из последних сил отползая, упершись подбородком в пол:– Ты ищешь оправдания…

      – Заткнись! Заткнись! Заткнись! – слышу я истерический срывающийся голос.

      Моё тело сотрясают тяжелые удары… Ребра, спина, голова… Но я не сдаюсь – я еще жив.

      Сочувствовать можно всем живущим на планете, жалеть можно обо всём, но есть вещи, которые нельзя оправдывать, под видом слезливой истории.

      Рената, если тебе от этого легче – я тебе сочувствую. Мне жаль, что тебе пришлось пережить ужас и унижение. Мне жаль, что я не смог тебе помочь. Мне жаль, что больше тебе не смогу помочь. Мне жаль, что не могу найти для тебя оправдания.

      Дрожу. Взгляд прикован к орудию пыток в руках Ренаты. Я только сейчас смог в полной мере рассмотреть, что именно она держит в руках. Это не дубинка. Это электрошокер.

      – Ты сказал мне нужна помощь, но я именно так закрываю свои гештальты!

      Вот как…

      Разряд!

      Я раскрываю губы, из которых вырывается сдавленное кряхтение. у меня нет сил и дыхания орать, но как же… как же хочется. Я чувствую, как мое тело содрогается в конвульсиях. Мышцы натягиваются как нити, и одна за одной разрываются.

      Перерыв.

      Не могу двинуться. Тело онемело. Я не чувствую ни рук ни ног. Те, движения что делал на автомате больше мне не доступны. Не могу и пальцем пошевельнуть.

      Разряд!

      Крик, от которого закладывает уши.

      Перерыв.

      Несколько секунд отдышаться. Из моих губ течет что-то мокрое? Это кровь?

      Разряд!

      Горю изнутри. Сердце похоже перестает биться, или мне только кажется…?

      Кровавый туман перед глазами расстилается передо мной. Я уже вижу их лица… О, это Вика смеется? Она так редко-так редко смеется!

      Перерыв.

      «Нет, это не Вика».

      Судорожно вталкиваю в глотку короткие вздохи. Застыл. Тело меня не слушается. Я вялым, слабо понимающим взглядом стараюсь разглядеть хоть что-нибудь. Вижу расплывшиеся очертания лица – она склонилась надо мной, сквозь пелену тумана, я замечаю садистскую ухмылку.

      «Чудовище!»

      – … Проси прощения! – слышу я отдаленный приказ. Странно, как будто под водой нахожусь.

      «Да. Я виноват».

      Меня