ТЫ ЕСТЬ. Данир Дая

бы такого арендодателя в молодости. Не планируешь завести себе домашнее животное, когда приедешь?

      – Я читала, что это помогает.

      Рената резко замолчала, а после прыснула смехом – нервным и практически беззвучным.

      – Не хочу видеть в животном Макса.

      И хоть Рената пыталась разбавить неудачную шутку смехом, Виктор не смог поддержать его, хоть и безучастно улыбнулся дочери.

      Проходя небольшую очередь, Виктор потянул дверь, и они вошли внутрь здания, оказавшись у арочных металлодетекторов. Оставляя сумку на ленте и пройдя сквозь арку, оставив всё содержимое карманов на полке возле них, Рената всё равно запищала, рассеянно вспоминая, что забыла выложить. Мысленно ударив себя по лбу, она вытащила из-под кофты золотую цепочку с висевшим на нём обручальным кольцом и оставила у телефона и паспорта, пройдя повторную проверку, после чего всё было идеально. Она пыталась поддеть цепочку, но помог ей в этом Виктор.

      – Ты всё ещё носишь его с собой? – заправляя за кофту цепь с кольцом спросил отец как бы невзначай.

      – Да. Память, ритуал. Что-то подобное.

      – Ни в коем случае не осуждаю тебя, но…

      – Я сама разберусь.

      Услышав такую дерзость, отец не обиделся, чётко понимая, что может перегнуть палку. В общем плане это не его дело, и, если это хоть каплю помогает, пусть носит обручальное кольцо на шее и хранит память о прошедшем ужасе, и в мечтаниях обустраивала жизнь, как всё могло быть. Они прошли сквозь людей к залу ожидания, где при долгих поисках нашли себе два свободных места рядом, сев в ожидании поезда, который прибудет через час. Если раньше Рената и могла опоздать, то жизнь ей показала, что иногда нужно быть расторопнее, иногда нужно приехать заранее, даже если это будет стоить томительного часа в ожидании, ведь оплошность может стоить чего-то большего, нежели потерянного времени.

      Рената уткнулась в телефон, как и Виктор, но ничего хорошего её там не ждало: шутливые картинки разбавлялись новостями мрачного характера, а из контактов никто ей не писал, а даже если писал, висел в игнорировании подолгу. Многие из чатов всё же висели с однотипным началом, что-то вроде: «Да, привет, всё в порядке…» и так далее, но и рассылка однотипного скрипта Ренате тоже надоела.

      Многие ведь спрашивали про её состояние из вежливости, но, в общем, всем было плевать, что случилось и почему, а лишь хотели посплетничать в очередном пустом разговоре, разбавляя своим мнением чёткую информацию, поэтому распускать слухи для Ренаты было себе дороже. В конце концов, ответит она или нет – все будут только и говорить про неё, а подливать масло в огонь ей точно не хотелось. Поэтому, проверив свою ленту, она убрала телефон поглубже, легла на плечо отца и наблюдала, что есть интересного у него.

      Пока они слушали диктора, который рассказывал о глобальных происшествиях в середине двадцатого века, люди то и дело суетились вокруг: проверяли расписание, покупали в киосках перекусить, вытирали сопли деткам, а женщина с очевидно плохой дикцией диктовала