Струны судьбы. Андрей Сергеевич Божко

пустой точке. Каждое утро начиналось с того, что теперь просыпался, не знал, куда идти и зачем. Школа больше не вызывала тех привычных эмоций, одноклассники и учителя стали чуждыми, как будто я оказался в совершенно другом мире, где не было моего места. Тот день, следующий, ещё несколько дней – всё казалось одним большим мгновением, в котором не было будущего. Чувство, что жизнь остановилась, и что время теряет свою цену, стало частью повседневности.

      В 4 часа дня 3 апреля 2001 года ко мне зашел домой Максим. Не ожидал увидеть его на пороге своей квартиры. Он выглядел растерянным, но в его глазах был какой-то особый, напряжённый взгляд. Он не говорил много, просто сказал, что пришёл, чтобы обсудить то, что произошло с Костей, и предложил пойти вместе к его родителям, поговорить с ними о случившемся. Мы не знали, что ожидать, но оба чувствовали, что нужно найти какой-то выход из этой ситуации. Мы пошли вместе. Тишина, которая нас окружала, была гнетущей, и каждый шаг казался тяжёлым. Костин дом был рядом, но расстояние, которое нам пришлось пройти, казалось огромным. Мы оба понимали, что разговор с его родителями не будет лёгким.

      Когда мы подошли к дверям квартиры Кости, в воздухе повисла тяжесть, почти как предчувствие. Я был в таком состоянии, что даже не знал, что думать, что чувствовать. Максим тоже молчал, его лицо было напряжено. Мы нажали на звонок, и через некоторое время дверь открылась. Перед нами стоял отец Кости. Его лицо было изможденным, из глаз не сходил тот самый взгляд, который я никогда не забуду – взгляд, в котором было столько боли, что с ним невозможно было не столкнуться. Он не сказал ни слова, просто встал в стороне и жестом пригласил нас войти. Мы вошли в квартиру, сняли обувь, но куртки и шапки не стали снимать – казалось, что в этом месте воздух был слишком холодным для каких-либо лишних движений. Отец Кости молча проводил нас в комнату. Я почувствовал, как сердце сжалось от волнения и ужаса. И вот, мы оказались в комнате, где было собрано много людей – родственников Кости, друзья и те, кто пришёл, чтобы попрощаться с ним. В центре комнаты стоял гроб. Он был на двух табуретках, как-то слишком хрупко, неестественно. Мы подошли ближе, и моё сердце стало биться быстрее. Я не мог поверить своим глазам. В гробу лежал Костя, но это был уже не тот Костя, с которым мы разговаривали ещё недавно. Его лицо было неподвижным, в глазах не было жизни. Он выглядел так, как будто просто спал, но я знал – это не сон. Это было настоящее. Всё происходящее, этот момент, казалось, был каким-то кошмаром, из которого невозможно было проснуться. Мы, как два человека, оказавшиеся в неправильном месте в неправильное время, стояли перед его телом, будто сжимая друг друга, но не зная, как дальше двигаться.

      Нам сообщили, что похороны намечены на 4 апреля, в 9 часов утра. В это время, как будто всё вокруг стало ещё более нереальным, нам сказали, что гроб с Костей будет выноситься из квартиры, а затем он отправится на кладбище. Все эти слова звучали как нечто чуждое, будто они не касались нас, а где-то там, вдали, в другом мире, происходили события, к которым