Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова

чтобы они были осторожны.

      Недолго о. Илиодор ликовал, что у него все так хорошо устроилось. Настроение быстро поменялось, что легко проследить по телеграммам и письмам.

      Перед отъездом в Тулу (вероятно, 10.II) о. Илиодор обещает приезжать в Царицын на Рождество, на Пасху, на Троицу и летом.

      15.II телеграфирует еп. Гермогену: «Мне хорошо, только скорблю за детей».

      В те же дни заканчивает путевой дневник, где признается, что не хочет жить в Царицыне и будет приезжать только ради «деток» на полгода каждый год, причем останавливаясь не в монастыре. Впоследствии священник подтверждал, что действительно не хотел возвращаться в Царицын с его «богатыми и сытыми гадинами под видом людей» и совсем бы возненавидел этот город, если бы не паства.

      Но уже 20.II о. Илиодор в туманных выражениях обнадеживает царицынцев, извещая их о предстоящей победе над неким «врагом».

      Наконец, 26.II Александр Труфанов объявляет, что брат скоро вернется насовсем.

      Перемена настроения была вызвана препятствиями, которые стали чиниться работе новосильского настоятеля. Задумав построить большой храм, он попросил у Государя 150 тыс., но не получил ответа: «вероятно, моя просьба, как и мои телеграммы, застряли в кармане какого-нибудь министра». Тогда о. Илиодор обратился к Синоду, прося разрешения взять из банка половину запасного монастырского капитала и продать часть земли местным крестьянам, но получил отказ. Окончательно новосильский настоятель был сражен перепиской с преосвященным, который разрешил ему ремонтировать монастырские храмы на сумму 500 руб. в год. 500 рублей! Только из банка о. Илиодор хотел взять 20 тысяч руб., не считая других источников! А тут 500 рублей! Что до строительства школы, то владыка прямо назвал этот проект неосуществимой мечтой…

      «Безучастное и даже насмешливое отношение» преосвященного к «святым порывам» новосильского настоятеля его «убило». «…со мной епископ Парфений хочет сделать, как если бы большой пароход без руля пустили бы плавать по узенькой речке, и он только бы и делал, что пых об один берег, пых об другой берег, и больше никакого бы проку из него не вышло».

      Запрет на стройку положил конец пастырской деятельности о. Илиодора в наиболее привычной для него форме, поскольку он, не имея в своем распоряжении большого храма и паломнической гостиницы, не мог снова собирать вокруг себя тысячи людей.

      Местное население, по-видимому, не интересовалось речами нового настоятеля. «Мужики там (в Тульской губернии) живут грязно, ходят в лаптях, в избах телята…», – сокрушался тот, имея в виду не столько нищету, сколько непритязательность местных крестьян.

      Таким образом, то, что о. Илиодор считал своим призванием – проповедь – в Новосиле пришлось оставить.

      «…в академии меня не учили кирпичи класть, мертвые камни обделывать, маленькие храмы ремонтировать, напротив, меня тщательно учили нянчить бессмертные богоподобные души народные, меня учили пастырствовать, священствовать,