Питерская история. Екатерина Аристова

Увольте. Если бы не эта дура, мы бы с отцом загнулись.

      – Лена, ты о матери сейчас говоришь.

      – А плевать. Никто не слышит. А ты знаешь, как я к ней отношусь. Ненавижу. За то, что бросила.

      – Тебя она не бросала. Ты сама виновата. Помнишь, ты рассказывала, почему тебя вернули отцу?

      – Да, я знатно ее хахалю нервы потрепала, – Ленка плотоядно усмехнулась. – Видела бы ты, в каких конвульсиях я билась. А как орала!.. Монсеррат обзавидуется. Они решили – помираю. И от греха подальше сбагрили папе.

      – Можно подумать, ты жалеешь.

      – Нет, конечно. Я задыхалась в том доме. С их алчностью, склочностью и махровым эгоизмом.

      – Но вы же справились. Выжили. Вы с отцом. Сумели подняться. Да, мать вам помогала, но вы бы и без нее прекрасно справились. Он вытащил бы вас из бедности.

      – Знаю. Он слишком меня любил.

      – А сейчас ты становишься похожей на мать. Подумаешь, Лешка бедный. Ну и хрен с ними, деньгами. Не в них счастье, Ленка. Не в них. Лишь бы человек хороший был. Чтоб любил тебя и на руках носил.

      – О, как мы заговорили. В тебе недорезанный философ проснулся? – засмеялась Лена.

      – Я всегда так считала. Моя семья тоже звезд с неба никогда не хватала. Но родители всегда поддерживали друг друга.

      – Да все я понимаю. Главное – отношение человека к тебе. Понимаю. Но возвращаться в то время, когда я боялась, что и на выпускной пойду в тех же самых ботинках эсэсэсэровских, не хочу. И не буду.

      – Тебе Марина поможет.

      – И что, Марина будет содержать молодую семью полностью?

      – Лешка подработку найдет.

      – Ну, может быть, и я найду, положим. Только не в этом дело. Мы, кстати, билеты в Крым так и не купили. Не поедем. И… Не люблю я его, Насть, – произнеся откровение, Ленка так отчаянно зарыдала, что я чуть не протрезвела с перепугу. Я такой ее видала только в конце девятого класса, когда химичка вдруг воспылала к ней дикой ненавистью и вознамерилась влепить трояк. Причем ревела Ленка не потому, что отец ее ругать будет. Просто не хотела разочаровать его. И вообще она у нас чертова перфекционистка.

      – Эй, ну ты че? – я растерялась. Никогда не умела утешать, соболезновать и протягивать носовые платки с сочувствующим видом.

      – Да ну его! – продолжала реветь подруга. – Связалась на свою голову с идиотом. А теперь бросить жа-а-а-алко!..

      – Ага, а кто меня учил, что нельзя из-за жалости с мужиками спать?

      – Причем тут спать?

      – Ну не только. Я утрирую.

      – Иди в пень, – оскорбилась она и залпом допила остатки в бокале. Слезы как ветром сдуло. – Не слушай меня и не смотри так жалобно. Я домой. Перепила. Лучше пойду.

      – Пойду или поеду? – уточнила я, краем глаза зацепив часы. На автобус она еще успевала, главное до остановки ее довести. Ее студия находилась на расстоянии трех остановок, а вот отец жил недалеко от Сашкиной квартиры.

      – Ты права. Поеду. Не надо папе на глаза попадаться.