Мирный воин. Андрей Сажин

так готовить, но вместо мяса в похлёбке плавала свиная шкура с щетиной, каша на воде. Еды всегда не хватало. Постоянно мучил голод. А доедать за другими нельзя после приёма пищи. Это табу. Уже ближе к ночи я стоял на приёмке грязной посуды  и сваливал объедки в бочку для отходов. И про себя разорялся, как можно было такую драгоценную пищу так просто выкидывать. Держался я долго, но тут мне попалась нетронутая порция картофельного пюре и я, не выдержав, слизнул полпорции прямо с тарелки (такими они были маленькими). Кто-то из наряда это заметил, и незамедлительно настучал Самохвалу. Удивительно! Хоть стукачество было под запретом, но на «духов» стучать было можно, потому что это ещё не люди, а «людские заготовки»!  Двойные стандарты, понимаешь! Куда без них в наше время!

      Самохвал незамедлительно отреагировал:

      – Что? Жрать полюбил? Сейчас я тебя накормлю!

      Где-то раздобыл огроменную порцию пюре.  Всем нарядом усадили меня перед ней. Я отказывался её есть, упирался, чувствовал подвох.

      – Ну, давай, Голод! Жри!

      – Не буду! Это из помойной бочки ты взял!

      – Нет! Не с бочки. Там на кухне взял! Жри давай!

      Очень хотелось есть и тарелка, стоящая передо мной, затуманила мой разум, который не смог разобраться, что Самохвал врёт мне прямо в глаза.  Впоследствии оказалось, что все об этом знали, включая Антоху. Все внимательно наблюдали за действом.

      Я с жадностью накинулся на еду.  Через несколько секунд, когда значительная часть порции была у меня в желудке, Самохвал с издёвкой спросил:

      – Ну как помои? Нравятся? – и еле освещаемую столовую (освещение было выключено, пробивался луч света из варочной) взорвали раскаты гогота. Ржали все, включая Антоху. Его золотые зубы блестели в темноте отражённым светом. Ну, Антоха! Такого удара в спину я не ожидал. Ладно они! Но ты то куда? Ведь мог же предупредить!

      Он побоялся Самохвала, видно, услужение «приблатнённому» оказалось дороже нашей дружбы. Я сорвался с места и побежал в тёмный закоулок, для того чтобы вырвать, то что я съел. Как я не старался, но организм совершенно не хотел упускать то, что в него попало. Два пальца в рот не помогли. Вышла только малая часть. Вокруг меня ходил Самохвал и причитал:

      – Ну, ты чё! Ну, ты чё…, – было видно как он испугался, что мне стало плохо.

      Поэтому друзей в учебке я больше не заводил.

      Вскоре выяснилось, что у меня недостаток веса и мне положена дополнительная порция на обед и ужин. Кроме меня было ещё несколько ребят с истощением и повара были проинструктированы офицерами, чтобы нас как следует кормили.  Они с презрением кидали нам дополнительный кусок хлеба на раздачу и цедили сквозь зубы:

      – На! Жри, Голод!

      Вес упорно не хотел набираться, но стало немного полегче. Голод уже не так долбил, но про взвешивание как-то все забыли и повара, пользуясь моментом, сократили нам порции. Ну вот, опять же? Чего им стоило дать дополнительно кусок хлеба? Нет. «Дух» должен быть голодным! Точка!

      Перед отправкой на сельхозработы я случайно засандалил себе занозу от деревянных