Мирный воин. Андрей Сажин

И некоторые солдаты в это поверили, начинали подтрунивать надо мной сами. Но «косячником» я был не единственным. Был такой парень Горгуль, звали Эдиком по-моему. Спортивный, крепкий , иногда подтупливал, но это делали все поначалу. Но «шерстяные» обратили на него внимание и начали издеваться и смеяться над ним. Пару раз он давал своим обидчикам головокружительной сдачи, потому что, похоже, на гражданке боксом занимался. Но «блатных» это не останавливало. Издевательства не прекращались. По окончании КМБ он написал рапорт о переводе, и, на мой взгляд, правильно сделал.

      На КМБ я заметил у себя упадок умственных и физических способностей. Я был не в состоянии запомнить строчки из устава, которые мы были обязаны знать, чтобы они отскакивали от зубов. Это странно, ведь в школе и ВУЗе учился я хорошо. Не знаю, с чем это связано: то ли от плохого питания, то ли от ударов по голове, но ни дедушкины сказки, ни устав упорно не хотели запоминаться. Я всё постоянно забывал, за что неоднократно был «прокачан». Но ещё больше  меня удивили мои физические способности. Когда я  готовился к поступлению в пожарное училище, то мог  подтягиваться  на турнике двенадцать раз, а то и больше. Но когда нас загнали на турник на КМБ,  я подтянуться всего четыре!  Я был просто шокирован! Не понимал, что со мной происходит. Как так получилось, что я смог подтянуться всего четыре раза. Что это за чудеса наоборот?

      Ещё у меня понизился иммунитет. Заболело ухо, видно, простудил где-то. Раньше такого никогда не было. Ухо сильно болело, и я им ничего не слышал. Было такое ощущение, что туда попала вода и со страшным хрустом и болью переливалась внутри.  Это мешало службе. Я не слышал сержантских команд, за эту «неслыханную»  наглость был бит неоднократно, ну а когда осмеливался переспрашивать, то жутко бесил сержантов. Со стороны, наверное, было довольно забавно наблюдать. Они орут, надрываются, а я прохожу мимо как ни в чём не бывало. Охреневший дух в общем. В санчасть меня всё равно не пустили. Не положено по сроку службы. Через некоторое время ночью в ухе что-то треснуло, и оттуда потекла сукровица. На подушке образовалось смачное кровавое пятно. Боль исчезла и мне сильно полегчало. Слух постепенно вернулся, но не до конца.

      Конечно многие проблемы, возникшие у меня, я в первую очередь связываю с питанием. Постоянно хотелось есть. Чувство голода нарастало с каждым днём. То, что давали в столовой, вряд ли можно было назвать едой, да и порции молодым специально выдавались маленькие. Другое дело, если попал в наряд. Была возможность принимать пищу отдельно от роты, и ты не был скован временными рамками. Также, если одной порцией не наелся, имел возможность пройти через раздачу ещё раз.

      Те, кто питались с ротой, не успевали съесть свою порцию. Особенно те, кто стоял в строю сзади и проходил раздачу последний. Им вообще на еду оставалось меньше минуты. После команд сержанта «Рота, закончить приём пищи!» и «Встать! Относим посуду» жевать строго запрещалось. Поэтому и без того скудный обед оставался недоеденным. Некоторые старались спрятать хлеб по карманам и таким