Бегониевая лавка. Секрет яйца. Елена Евгеньевна Тимохина

не пекарня. Ты говорила, что будешь с подругой.

      – Пока. Скоро тут можно будет выпить кофе. А с подругой я больше не общаюсь, потеряла ее телефон.

      С Резедой постоянно возникали какие-то проблемы. Недавно она потеряла телефон. Она их потеряла больше, чем я купил себе, жаловался Исмаил.

      Я поинтересовался, почему она решила переехать в Москву.

      Резеда молчит, она демонстративно со мной не разговаривает, и вместо нее отвечает Исмаил:

      – Спроси чего-нибудь полегче. В Дербенте она занималась фигурным катанием. У нас пустыня, а ей нужен снег.

      – Здесь снега хватает, – согласился я.

      Тем временем старичок начинает клевать носом, поэтому Исмаил отменяет кофепитие. У него возникли кое-какие подозрения на счет племянницы.

      Вообще-то, в наблюдательности даргинцу не откажешь. Он заметил неладное еще, когда Резеда только подружилась с Дашей, она тогда училась в школе и приезжала в Москву на каникулах. Сегодня я больше не рискую вызвать неудовольствие Резеды, поэтому мы не обсуждаем Кадикова. Я выслушиваю ее претензии к безупречной Даше Полозовой. Резеда дергается. Я это замечаю и спрашиваю, правда ли, сто они с Полозовой подруги.

      – И да, и нет. Это непросто объяснить, – вздохнула девочка. – Дружба с Дашей меня разрушала. Я находилась от нее в зависимости. Обожала ее, ловила каждое ее слово, мне хотелось во всем ей подражать. Она и сейчас не церемонится с людьми, которые не могут ей дать отпор.

      Резеда до сих пор преклонялась перед своей мучительницей и корила себя за это. Впрочем, нарисованный ею портрет можно списать и с нее. Вредная девчонка, все никак не может простить, что я ее не обожаю.

      Конечно, даргинке далеко до Даши. Та могут сожрать, и ты этого не заметишь – знаю пример Димы Полозова. Впрочем, и племянница Исмаила – не кулек изюма.

      – Надеюсь, что вы подружитесь, – сказал мне на прощание Исмаил.

      Мои попытки установить перемирие не имели успеха. Когда я пригласил ее на эклеры в Балчуг, она заявляла, что она на диете, а потом набрала полную коробку и утащила домой. Съедала ли она их в одиночку или выбрасывала, бог весть.

      В Москве Резеда оказалась предоставленной самой себе. Не знаю, чем она занималась, наверное, вела дом, присматривала за дедушкой в войлочных сапогах. Она жила уже месяц и неплохо освоилась. Ни за что не поверю, что такая соплячка может управлять магазином, но в детали семейной жизни даргинцы меня не посвящали.

      – Красивая куколка? – Лёшка попался мне на улице, когда я выходил из кондитерской.

      Я бы ее таковой не назвал. Резеда завела обычай красить наращенные ногти, которыми мне чуть не проткнула щеку, но больше смешили меня ее разрисованные брови и накладные ресницы. Она изображала красотку, которая открывает на Солянке ресторацию, всем уши прожужжала, а здания для нее так и не нашлось. Кадиков не поддавался на угрозы и не собирался освобождать помещение.

      Кукаркин выполнял поручения Альберта, питавшего пристрастие к деликатесам. Общение с Бережным сделало его прагматиком. Он из всего извлекал выгоду.

      – Ты удачливый игрок,