Анафора. Владислав Творожный

Чувствую себя богиней.

      Льюф постоянно молчит. На мой взгляд, ему важнее не то, как я отношусь к нему, а то, как будет относиться к нему Герман и мой отец. Это совершенно неправильно, ведь в некоторых аспектах, временем можно и пожертвовать, а на ходу сочинить байку, в которую все охотно поверят.

      – А ты когда-нибудь любил по-настоящему? – пыталась я его разговорить, чтобы не допускать тишины.

      – Ты задавала уже этот вопрос. – отвечал он с небольшой отдышкой.

      – Может я хочу полного ответа, а не просто отговорку.

      – Что-ж, значит вот тебе мой «полный» ответ. – сказал он, переведя дух. – Не любил, и знаешь, в нашем мире практически никто не любит по-настоящему, вокруг лишь сплошные манекены, те с цветами возятся, те целуются на площади при всеобщем обозрении, кто-то всем врет про счастливый брак и живет постоянно в скандалах, кто-то женится ради выгоды, кто-то любит абы кого, лишь бы не в одиночестве. Мало настоящей любви.

      – А что же такое ненастоящая любовь? – удивилась я.

      – Это актерское мастерство! – заявил он.

      Мне эта фраза непонятна до сих пор.

      Мы опять замолчали, но я все не останавливалась:

      – А ты бы любил меня, если бы все было по-настоящему?

      На этот вопрос он не хотел отвечать, но и бурной реакции мой вопрос совершенно не вызвал, видимо романам доверять не следует, ведь в книгах после таких слов персонажи впадают в панику или в радость.

      – Послушай, тут не все так просто, – мямлил он, – я уже говорил о том, что я тебя намного старше, как бы тебе правильно ответить… В общем все твои чувства – это лишь обман, на самом деле ты не меня не любишь, да и я, впрочем, тоже ненадолго остаюсь в Афферене, вскоре я уеду, надолго…

      – Я готова тебя ждать, – уверяла я его, – я ведь тоже расту, пускай ты уедешь хоть на 5 лет, лишь скажи, что любишь меня, и я буду любить только тебя всю жизнь!

      В то время, как я была на грани срыва, он лишь сильно рассмеялся.

      – Тебе не мешало бы отдохнуть. А вот знаешь, мне кажется, что, когда ты достигнешь моего же возраста, ты все поймешь…

      Тогда я заплакала и склонила голову к его шее. Мне хотелось, чтобы все его сказанные слова оказались лишь плохим сном, и на утро я бы проснулась, а рядом сидит он и улыбается, глядя на меня. Остальную дорогу я давила слезы, где-то на полпути я уже устала плакать, но продолжала выдавливать слезинки, чтобы он осознал, как мне плохо, и что он совершенно не прав. Однако он не повел и бровью!

      Подойдя к цитадели, я встала на ноги и умылась у ближайшего дождевого водостока, мой папочка и матушка так и не узнали об этой истории. Я выдумала для них легенду, как мы с Льюфом сидели в кафе и ели разные десерты запивая сладким чаем.

      Дождь проходит....

      Все же пора закрывать ставни.

      3.2 – Город без сердца

      Льюф лежал в своей карете, чувствовал он себя совершенно подавлено. По лучшим расчетам дорога из Афферена в Амстердам должна занимать не больше 8-ми часов, однако же Льюф ехал больше суток. Его суставы затекли, тело ломило от тряски и