Пиши или умри. Сана Мидзуно

вытянутыми к небу в отчаянной мольбе. Вилла выглядела усталой. Крыша покрылась мхом. Окна, словно запылённые глаза, смотрели на мир с равнодушием. Дверь скрипнула так громко, что Дайго на мгновение остановился, ожидая, что изнутри выбежит дворецкий и строго напомнит о дресс-коде. Но дворецкого не было. Была тишина, густая, как старый соус.

      – Ну, хотя бы комаров нет, – Дайго попытался найти светлую сторону и шагнул внутрь.

      Первое, что он заметил, – запах. Смесь затхлости, древесного угля и чего-то сладкого. Как будто кто-то пытался замаскировать разложение духами. Гостиная встретила его огромным камином с потрескавшейся мраморной облицовкой и портретом, висевшим над ним. На портрете был изображен пожилой мужчина в шляпе, который смотрел так, будто знал все секреты и не собирался их хранить.

      – Прекрасно, – сказал Дайго портрету, скидывая куртку на потертый диван. – Ты мне напомнишь редактора. Тот тоже так смотрит.

      В гостиной стоял дубовый письменный стол, который будто умолял: «Пожалуйста, только не клади на меня свои великие идеи». Дайго сделал шаг к столу, обошёл вокруг и сдался:

      – Признаю, ты прав. Моих великих идей хватит разве что на эпитафию.

      Он сел, потёр виски и достал блокнот.

      – Итак, Мацумура, пора творить! – сказал он себе вслух, поднимая ручку как знамя. – Что мы имеем? Гений? Есть. Уединение? Тоже. Лёгкое ощущение скорого нервного срыва? Без него куда?

      Но едва он написал первое слово – «Глава», как ручка с хрустом сломалась.

      – Серьёзно? – Дайго взглянул на потолок, будто ожидая, что невидимая сила извинится за провал. – Ну, конечно. Это знак, верно? Проклятие пера. Отлично.

      Он поискал другую ручку в ящике стола, но обнаружил только засохшую свечу и какую-то коробочку. Открыв её, он нашёл кусок старой бумаги с изящным почерком:

      «Ищешь вдохновение? Мы его тебе дадим. Добро пожаловать в игру».

      – Что за чушь? – Дайго скептически прищурился. Бумага выглядела настолько старой, что, казалось, помнит времена, когда вдохновение действительно существовало.

      Он выкинул записку обратно в ящик, вздохнул и вернулся к своему блокноту. Но теперь слова не шли вовсе. Только портрет над камином, казалось, наблюдал за ним с всё большим осуждением.

      – Хочешь подсказать идею? – бросил ему Дайго, пытаясь уловить хоть искру вдохновения. – Или ты просто наслаждаешься моими страданиями?

      Портрет промолчал. Но в этот момент сквозняк неожиданно распахнул дверь, и с улицы донёсся звук, похожий на смешок.

      – Чудесно, – пробормотал Дайго, вставая и направляясь к двери. – Может, это ветер, а может, мои мысли теперь тоже насмехаются надо мной.

      Но когда он вернулся к столу, записка из ящика оказалась на столе. На её поверхности появилась новая строка:

      «Ты готов?»

      Дайго почувствовал холодок, пробежавший по спине.

      – Вот теперь мне точно нужен кофеин, – сказал он и направился на кухню.

      Дайго налил себе чашку дешёвого растворимого кофе – единственное, что он нашёл в запылённом шкафу на кухне. Вилла оказалась не просто старой, а по-настоящему уставшей. Трубопровод едва держался на месте, потолок над плитой угрожающе провисал, а плесень захватила угол, который когда-то, наверное, был светлой и уютной частью дома.

      – Уютный уголок для великих мыслителей, – сказал Дайго, садясь за стол с потрескавшейся керамической кружкой. – Только бы не вдохнуть лишнего вдохновения вместе с этим грибком.

      Сделав первый глоток, он понял, что кофе больше напоминает жидкую золу.

      – Ну, это хотя бы честно: если пишу отстой, то и пью отстой, – выдал он самому себе.

      Но взгляд снова упал на записку, которая всё ещё лежала на столе. «Ты готов?» – свежие чернила будто насмехались над его скепсисом.

      – Готов к чему? К очередному провалу? Спрашиваешь не вовремя, я как раз в процессе.

      Он подул на кофе, размышляя, не подыграть ли этой нелепой шутке. Кто бы это ни устроил, они явно обладали извращённым чувством юмора.

      – Может, это Хамада? – пробормотал Дайго, вспоминая своего редактора, который обожал "нестандартные методы вдохновения". Как-то раз он запер Дайго в кладовке издательства, чтобы тот "почувствовал одиночество своего героя".

      – Да, это точно в его духе. Сиди сейчас там и ждёт, когда я психану.

      Он взял записку и, слегка помяв, сунул её обратно в ящик стола.

      – Вдохновение через игру… Гениально. Может, мне ещё с портретом в прятки сыграть? Или с плесенью на кухне?

      Дайго снова сел за блокнот и начал набрасывать:

      «Глава 1. Герой… ну, допустим, его зовут…»

      Он замер. Всё, что приходило в голову, казалось убого банальным.

      – Хорошо. Пишем, как есть.

      «Глава 1. Герой, у которого не осталось надежды, приехал в дом, чтобы отыскать…»

      Слово застряло в воздухе, как глоток дешёвого кофе, не проглоченный до конца. Вдохновение