Два царя. Валентина Карпицкая

людей под горячим солнцем по местам, где нет рек и лесов, воды и пищи. Следует сначала закончить войну с Ливонией: изгнать шведов и литовцев с наших земель, а уж потом разорить гнездо хищников в Тавриде, – высказали они своё мнение.

      Впервые заседая в Думе, Саин-Булат внимательно слушал, вникая в суть ратных дел, изредка посматривая на Ивана Васильевича.

      – Что о сем думаешь? – перехватив его взгляд, свёл царь брови.

      И бояре стали перемигиваться, с ухмылками пялясь на царского любимца.

      – Соромливый, что девка.

      – Да другая и девка-то побойчей его буде, – услышал насмешливое ворчание Саин-Булат, но не смутился, а, подумав, согласился со многими боярами:

      – Нельзя верить обещаниям лукавого хана быть другом. Не раз он показывал ненадёжность своего слова. Любой за деньги может перекупить его дружбу.

      «А он не так прост: внятливый[52] и толковый!» – с улыбкой подумал Мстиславский.

      Иоанн же молчал. Господь не иначе споспешествовал ему. Сплошное кольцо враждебных Руси мусульманских ханств прорвано: усмирена прегордая Казань и утверждена власть над Астраханью. Земли Шавкалская, Тюменская и Грузинская захотели быть в Московском подданстве. Князья черкесские присягнули в верности и желают общими силами обороняться от хана Девлет-Гирея. Обуздана и освоена богатейшая Сибирская страна, где судоходные реки и большие рыбные озера; где в недрах земли лежат металлы и камни драгоценные, а в глуши дремучих лесов витают пушистые звери.

      Тщательно размыслив, поднял он руку.

      – Истинная политика велит оставаться другом, – неторопко начал речь. – Девлет-хан изъявил желание быть в мире с Русью и союзную грамоту доставил, в которой обязуется в знак своей искренности воевать Литву. Шведы же и литовцы делают ужасные неистовства: жгут нивы и сёла, убивают боярских детей, ругаются над церквами, снимают кресты, колокола, иконы. Это наши владения! Наши деды ловили тут рыбу, косили сено, пахали землю! И я должен стоять за них крепко, а там что Бог даст! – торжественно заключил Иоанн.

      И никто не посмел сказать поперёк царских повеленных слов.

      Обозы с ратными запасами немедленно пошли к пределам Ливонии, и знатные воеводы, Иван Мстиславский и Пётр Шуйский, повели московские полки на неприятеля.

      Пылая ревностью загладить неудачу первого похода, Саин-Булат предстал перед правителем и воскликнул с жаром:

      – Отец мой сложил голову за русское государство, и я не пожалею живота своего! Куда ты меня, царь и великий князь, пошлёшь – всюду пойду и на всех недругов буду заодно!

      Иоанн ласково взглянул на Саин-Булата.

      – Господь благоволит мне, прибавляя доброго верного слугу, – произнёс растроганно и положил руку на плечо молодого хана: – Вверяю тебе передовую дружину, храбрейших людей. Вооружайся добре и отправляйся в Орешек.

      Иван Васильевич быстрыми шагами сходил в царскую комнату и вернулся с весёлым восклицанием:

      – Его я дарю тебе на память!

52

Внятливый – понятливый.