Два царя. Валентина Карпицкая

жалобный голосок, и Грозный увидел юродивого, вынырнувшего из толпы: совсем маленький, с мальчонку, одетый в изодранный балахонишко[49]; и стал он прыгать на своём батожке перед царским конём, приговаривая:

      – Покушай, Иванушка, хлеб-соль, чай, не наелся мясом человечьим в Новгороде!

      Побледнел Иоанн, лицо его сделалось злым, казалось, вот-вот сорвётся, обрушит буйство на целый мир. А юродивый вдруг ткнул пальцем на верного помощника царя, Малюту:

      – А это кого ты с собой привёл? У него руки по плечи обагрены, лицо цвета крови. Веди его прочь из города, или большие несчастья обрушатся на твою голову!

      – Замолчи, дурак! Или умом спорушился? Как смеешь с царём говорить! – вскричал Иоанн, решительно хватившись за меч.

      Но в тот же миг всхрапнул под ним конь, вздыбился – и выпал из седла государь на колени. Шапка слетела, откатилась в сторону. Конь же, испугавшись, едва не ступил на ездока, но успел отшатнуться. Дыша ненавистью, вскочил проворно на ноги Иоанн, и был взор его лют, как казнь. Малюта к нему тотчас подоспел, услужливо шапку подал, охая и ахая, принялся отряхивать царскую шубу.

      Ужас объял псковичей: «Господи помилуй! Сейчас покатятся наши головы царю под ноги!» Готовые оговорить самих себя, от мала до велика упали они на колени перед самодержцем, страшась его судейства.

      А юродивый, не обращая внимания на разгневанного государя, знай себе, подпрыгивал да лепетал беззубо:

      – Если ты, царь-батюшка, возложишь руку хотя на единого из жителей, то Всевышний поразит тебя самого своею молнией!

      Метнул Иоанн взгляд на безумца, но, к необычайному изумлению стоявших перед ним перепуганных людишек, не отрубил ему голову, а лишь погрозил пальцем, мол, смотри у меня! А затем крикнул, обращаясь ко всем:

      – Кого прощаю, того уже не виню. Стойте крепко за веру православную и благословляйте государя, Богом избранного!

      И прокатился по толпе вздох облегчения: удержал свой гнев самодержец, видать, посчитал обличения юродивого за глас Божий…

      Только опричники столы опрокинули, все дома вверх дном перевернули и Псков пограбили. Людям же ничего дурного не сделали.

      Глава 12. Шелом

      Как царь по палатушке похаживат,

      Царь да выговариват:

      «Ай же вы князья и бояре думные,

      Вельможи, купцы богатые, поляницы удалыя,

      Сильные, могучие богатыри!

      Все вы у меня на честном пиру,

      Все вы у меня пьяны, веселы,

      Все вы у меня похвальбами похвалялися.

      Я, как царь, похвастаю:

      Повывел измену из Казани, Рязани я, из Астрахани,

      Повывел измену из Чернигова

      Да повывел измену из Нова-города,

      Как повыведу изменушку из каменной Москвы».

      Облачённый в одежду из золотой парчи, подбитой соболями, Иоанн сидел посреди бояр в Грановитой палате, и вельможи убеждали его, не теряя времени, направить войска в Тавриду[50].

      Рядом

49

Балахонишко – от слова «балахон», верхняя одежда прямого покроя.

50

Таврида – нынешний Крым.