Избранное. Том II. Георгий Мосешвили

сердцах. И если вечен

      Чистый свет, сияющий во мгле,

      Верь, сестра, мы встретимся. До встречи

      В час свободы на твоей земле.

      Анна, Анна, скорбью, тайной болью —

      В памяти души – твои слова,

      Где конец лихому своеволью

      Власти, что одним штыком жива,

      Где конец глухому лихолетью

      Лживых слов, кровоточащих ран.

      Ночь кричит – как будто хлещет плетью

      Чёрный бес сирену варшавян.

      Польша, Польша, что с тобой случилось?

      «Так записано в вечной Торе…»

      Так записано в вечной Торе:

      Бог из народов избрал народ

      На земле пустынь и предгорий

      У предела зыблемых вод.

      У грядущих времён истоков,

      На пепелище прежних богов

      Бог избрал народу пророков,

      Дал завет на веки веков.

      Так глаголет вечная Тора:

      Богом закон Израилю дан.

      Власть пророков воздвигла город,

      Город – светоч времён и стран.

      Царь Давид возносит псалмами

      Славу Творцу. Наступает срок,

      Там в иерусалимском храме

      Явлен в слове незримый Бог.

      Так повествуется в книгах Торы…

      «В четыре дня проходит год…»

      В четыре дня проходит год

      Рискует смех и медлит страх

      И птица времени живет

      В стенных часах, стенных часах

      В гостиной венских стульев вальс

      И что-то пишет Берлиоз

      Висит розовощекий Гальс

      На кухне, где готовят морс

      Потом, немного погодя

      Опять Весы и Скорпион

      Эфир листвы, экран дождя

      И медных клиньев перезвон

      И молча, немощи бледней

      Невеста входит в белый дом

      И соль небесная над ней

      Искрится ледяным стеклом

      И вот опять несется вскачь

      Дикарка, и неудержим

      Ее восторг – взмахни, скрипач,

      Смычком зелено-золотым!

      Но вот в часах, где птица вьет

      Гнездо – как будто полынья —

      Вода и лед – проходит год

      В четыре дня, четыре дня.

      «Долго жили, твёрдо знали…»

      Долго жили, твёрдо знали:[17]

      Счастье – не ярмо Орды,

      Но молчанье в час печали

      И презренье в час беды.

      И когда нас заставляли

      Лгать и верить, что не лжём,

      Мы воистину молчали

      И стояли на своём.

      Хан не миловал. А после

      Богомольный царь казнил.

      Человек не столь вынослив:

      Пытки нас лишили сил.

      И когда в безумном крике

      Разомкнули мы уста —

      В нас погибли свет великий

      И святая немота.

      Чтобы в горло нам не лили

      Раскалённого свинца,

      Предавали, доносили,

      Клеветали без конца.

      Из-за нас на Лобном месте

      Кровь невинная лилась.

      Кто молчал – лишился чести

      Или

17

Впервые опубликовано в сборнике: Стихи этого года. Поэзия молодых. М.: Советский писатель, 1988.