Мой невыносимый сводный дракон. Александра Каспари

протянула руку.

      Эллиот чуть склонил голову набок, внимательно скользя по мне взглядом вверх-вниз, будто заново изучая. Я буквально ощущала его физически! Мерзкое чувство, будто меня, точно преступницу, обыскивают у всех на глазах. Руку подавать не спешил. Не верил. Да меня саму коробило от собственных слов, а от фальшивой улыбки мышцы свело.

      – Виктория Грант. А ты, верно, Эллиот Уэстмит? Очень приятно.

      Но тут его взгляд изменился. Не то чтобы потеплел, но стал менее ядовитым. Видимо, он понял, что я делаю это исключительно ради младших. Их безопасность важнее, чем наша взаимная неприязнь. Мы уж как-нибудь с ней наедине разберёмся.

      – Взаимно, – ответил он. Его пальцы скользнули по моей ладони, задели вены на запястье, совсем чуть-чуть, но меня вдруг бросило в жар и затем словно ледяной водой окатило, а сердце рухнуло вниз и затрепыхалось где-то в самом низу живота. – Добро пожаловать в семью, Виктория.

      – Можно просто Тори, – пробормотала я.

      Демонстративное фырканье мелких шло фоном. Я снова сконцентрировалась на глазах напротив. Почему-то они очень странно на меня действуют. Гипнотизируют, одурманивают, чтобы после, словно икс-лучи, проникнуть глубоко внутрь и вызвать ответную флюоресценцию. Я вроде бы ни разу не мазохистка, но отвернуться не получается.

      Однако дело не только в глазах. Мы, оказывается, продолжаем держаться за руки!.. Мне бы хотелось отнять свою, отдёрнуть, отпрянуть футов на десять и больше никогда не приближаться, но ладонь будто мышечным спазмом свело, как при электрическом ударе. И одновременно новый разряд – глаза в глаза – добил окончательно. Нет, это не фиктивное перемирие, это объявление войны. Я буду сражаться до последнего, так и знай!

      «Братец» разорвал рукопожатие и, чуть помедлив, произнёс:

      – Эл.

      Ну просто великое одолжение сделал!

      Я кивнула, сбрасывая наваждение, и подошла к Эйдану.

      – Тори, – представилась я, протягивая руку уже с некоторой опаской. – Я понимаю, зачем ты это сделал. Признаюсь, в детстве я тоже проказничала, и похлеще, чем ты с Виви, и теперь о многих своих проделках искренне сожалею. Поэтому, чтобы после не терзаться чувством вины, предлагаю заключить мир.

      – Нам лучше выступать единым фронтом, – подпел мне Эл и я мысленно выдала ему премию за лучшую актёрскую роль.

      Эйдан колебался, переводя взгляд с моей застывшей в воздухе руки то на кресло, где сидела Виви, то на старшего брата.

      – Если этот баран летающий принесёт извинения, я, так и быть, подумаю! – не сдержалась сестрёнка.

      Парнишка мигом покраснел и напыжился.

      – В Линхольде баранов нет в отличие от той деревни, где ты родилась! – выпалил он и вдруг схватил мою медленно опускающуюся ладонь, да так крепко, что я не удержалась и поморщилась. – С тобой мы не ссорились, Тори. Я Эйдан.

      – Отлично, Эйдан. И всё же подумай на досуге над моими словами. Ах да, мы с Вивьен родились в столице, а не в деревне.

      Я подошла к двум младшим с намерением повторить тактику, но Эйб