Кисть ее руки. Книга 2. Содзи Симада

но я должна родить. Раз такая у меня судьба, я буду рожать и докажу всем, что смогу его вырастить. Я приняла решение и родила.

      Когда я родила, мне было так тяжело, медсестра не показала мне лицо младенца, и я подумала, что он точно родился с уродством. Они сделали томографию, но врач не сказал мне, что именно с ним не так. Лежа на родильном столе, я ко всему приготовилась. Пусть ребенок с отклонениями, но это моя судьба. Пусть он такой, какой есть, его ни за что нельзя убивать. Я поклялась себе, что воспитаю его правильно.

      Произнеся все это на одном дыхании, Митико замолчала и глубоко вздохнула. Я думал, что у нее довольно веселый и игривый характер, и до этого момента не подозревал, насколько она сильна духом.

      – Потом, когда мне сказали, что родилась прекрасная девочка, я на мгновение не поверила своим ушам. Мне показалось, что надо мной издеваются. Я же была уверена, что у меня не может родиться нормальный ребенок. Я спросила, нет ли у нее каких-то уродств, и мне ответили, что с девочкой все хорошо и у нее красивое личико. А на месте ли руки и ноги? И не по шесть ли на них пальцев? Не слишком ли большая голова? Я спрашивала и спрашивала в отчаянии. Медсестры смеялись надо мной и сказали, что ничего подобного и что они не понимают, почему я так беспокоюсь. Но я все не могла им поверить и расплакалась на родильном столе.

      Я была так счастлива, когда мне показали Юки и я увидела, что у нее действительно есть руки и ноги… В тот момент я решила. Я поклялась, что больше в жизни мне ничего не надо. Я никогда не буду просить о личном счастье. Я была готова отдать свою жизнь. Я многократно поклялась, что буду жить только ради этого ребенка. Вот почему мне совсем не жалко своей жизни. Все, что я делаю – это ради Юки. И я не остановлюсь, как бы ни было страшно и опасно, даже смертельно опасно. Если я сейчас не избавлюсь от рока, который не отпускает мое тело, он по наследству перейдет и к дочке. Если это случится, я не смогу жить. Я хочу, чтобы дочка жила жизнью обычного человека.

      Я был в оцепенении. Как же жила эта женщина? Я даже представить себе не мог ее жизнь, но судя по ее словам, она была просто ужасна.

      – Я понимаю. В любом случае давайте вернемся к Юки, – это все, что я смог сказать.

      Такая решимость, как у нее, была мне совершенно недоступна. Я вздрогнул от мысли, что предпочел бы больше не ввязываться во все это.

      Дорога к звоннице, затем через темные заросли на территорию «Рюгатэя» и до коридора в «Рютэйкане» показалась очень-очень долгим путешествием. За те несколько минут, пока мы шли, я, кажется, истратил недельный запас нервной энергии. Когда мы наконец вернулись в «Мукадэаси-но-ма», мне хотелось только сразу же рухнуть на татами. Я был потрясен ее решимостью, но своей жизни мне было жаль. Хорошо бы, чтобы завтра вечером ее охранял кто-нибудь другой.

      – Мамочка, – сказала Юки, встав в постели.

      Кадзусигэ Футагояма сидел рядом с футоном на полу и дремал, медленно покачиваясь вперед и назад.

      Митико обняла Юки и, кажется, всплакнула. Футагояма посмотрел на меня умоляющими красными глазами, я поблагодарил