Кисть ее руки. Книга 2. Содзи Симада

ледующее утро я спросил об этом за завтраком, оказалось, что вчера вечером ни один из гостей не входил в «Сибуита-но-ма» и не делал ничего подозрительного. А раз так, в комнате мог быть только призрак.

      Через два дня после того, как было обнаружено тело Ятодзи Томэганэ, договорились о проведении совместных похорон самого Томэганэ, бабушки Кику Инубо, а также Эрико Кураты. Тело Сатико Хисикавы забрали приехавшие за ним в полицейский участок Каисигэ ее родители и братья, которые отвезли его на машине к себе домой в Киото. При этом никто из членов семьи Хисикава не пришел в «Рюгатэй» поздороваться. Похороны Кэйгёку Онодэры к этому времени уже состоялись в городе Цуяма. Траурную церемонию по Харуми Накамару провели в ее доме в Каисигэ без тела. На церемонии присутствовала чета Инубо, но, похоже, к ним отнеслись довольно холодно. Эти факты хорошо иллюстрируют ситуацию, в которой оказалась семья Инубо в результате произошедших событий.

      Учитывая обстоятельства, можно сказать, что ситуация не позволяла достойно провести похороны Кику Инубо в «Рюгатэе». Если бы это было сделано, то, вероятно, никто из деревни не пришел бы выразить свое сочувствие. С другой стороны, поскольку родители и брат Томэганэ давно скончались, устроить отдельно его похороны было некому. Поэтому мы решили устроить совместные похороны всех троих в крематории на окраине деревни. Все расходы по церемонии должна была взять на себя семья Инубо.

      Все трое стали жертвами одного и того же преступления, а в деревне Каисигэ уже был прецедент подобных совместных похорон. Поэтому, как мне показалось, идея, хотя и несколько необычная, была принята всеми довольно легко. К тому же устроить похороны стоит немалых денег. Судя по всему, семья Курата была не особенно зажиточной, и когда семья Инубо предложила оплатить похороны, они, похоже, сочли это вполне естественным проявлением осознания владельцами «Рюгатэя» своей ответственности.

      С 7 апреля, накануне намеченных на следующий день коллективных похорон, три гроба были помещены в зал ожидания крематория в Танафудзи на окраине деревни Каисигэ, недалеко от коллектора Татибана. Поминальную церемонию планировали провести в зале ожидания. Полагая, что люди будут избегать «Рюгатэя», получившего теперь самую негативную репутацию во всей деревне, рассчитывали собрать в зале крематория приличное количество скорбящих.

      Утром в день похорон я был занят записью событий последнего времени. Я подумывал, если понадобится, снять копию и с этой записи, чтобы отправить ее Митараи в Осло. В предыдущей части описывались события до смерти Эрико Кураты. Сразу после того, как я вернулся в гостиницу, отправив первое письмо, была убита Кику Инубо. Поэтому в том письме Митараи не было информации о ее смерти. А еще позже было найдено и повешенное тело Ятодзи Томэганэ. Этого Митараи тоже не знал.

      Утром в день похорон полагалось бы надеть траурный костюм, но, собираясь в эту невеселую поездку, я его, разумеется, не захватил. Я постарался по возможности одеться во все черное, но пришлось ограничиться всего лишь свитером и брюками вместо джинсов. Правда, за исключением членов семьи Инубо, все гости оказались в схожих обстоятельствах.

      Танафудзи, где расположен крематорий, находится довольно далеко от «Рюгатэя». Я, горожанин, предпочел бы поехать туда на машине, но найти достаточно большую машину, вмещающую всех, было сложно, да и расстояние было все же не такое, чтобы невозможно было преодолеть его пешком, поэтому примерно через час после завтрака мы все вышли из гостиницы и направились вдоль реки Асикава. День был пасмурный, и к тому же направлялись мы на похороны, поэтому настроение наше трудно было назвать приподнятым. Я шел вместе с Морией и Сакаидэ, которые всю дорогу молчали. Мало того, что мы были подавлены всей этой ситуацией, никто не представлял себе истинную картину произошедшего, и все устали говорить об этом деле. Не было ни новой информации, ни новых версий. Поэтому все шли молча.

      По пути мы проходили коллектор Татибана. Я увидел его впервые. Он выглядел немного иначе, чем я себе представлял. Как я и предполагал, в месте присоединения к реке Асикаве был устроен шлюз, через который часть воды из реки направлялась в накопительный бассейн, а оттуда на рисовые поля, и этот поток сам по себе напоминал реку. Канал, ведущий к рисовым полям, сначала проходил от края бассейна по подземному туннелю. На входе в туннель была установлена металлическая решетка, которая не пропускала в канал крупные куски мусора, а значит, и человек не мог бы пройти сквозь нее. Другими словами, это была уже часть оросительной системы.

      Вода в водоеме выглядела не слишком чистой. В ней плавало множество кусков дерева и почерневшего пенополистирола, и казалось вполне естественным, что человек, искавший, где спрятать труп, мог подумать об этом месте. Берега водоема были по большей части выложены камнем, а кое-где залиты цементом. Там, где дорога, идущая вдоль берега, спускалась к кромке воды, шла небольшая полоска травы, а по кромке был вбит ряд тонких бревен, предотвращающих сползание в воду земли и песка. Водоем был довольно широкий, примерно как школьный спортивный бассейн.

      Все видимое пространство вокруг занимали рисовые поля. Однако на другом берегу Асикавы был виден начинающийся неподалеку склон горы и заросли