Там, откуда родом страх. Александр Соловьев

происходящего, но вслух сказать все это она не имела права. Все, кроме нее, оживились, Вороновы выставили на стол выпивку и сладости, хозяин подал знак жене. Та подняла со стула свое пышное, но далеко не безобразное тело, и вскоре стол был накрыт богаче, чем в ином доме на пасху. По всему было видно, что гостей ждали и готовились к встрече. Но поняла это только старуха мать.

      Дальнейшее Петра уже не интересовало, он выпил водки, и теперь за столом сидела только его оболочка, душе же парила в непостижимых высотах. Сваты обсуждали, каким будет приданое, кто что должен оплачивать и на какое число назначить свадьбу. Все решалось легко и просто, не было подобающих ситуации трений, не было противоречий. Греков сразу согласился в качестве приданого купить молодым дом. Воронов, в свою очередь, обязался взять на себя все свадебные расходы, включая и наряд невесты. Свадьбу Греков предложил сыграть после уборки урожая. Дескать, чего ждать мясоеда, и в конце сентября свадьба получится не хуже. Такая спешка старшего Воронова не смутила почему-то, а младшему было чем раньше, тем лучше. Когда сваты ушли, в комнату вошла Елена.

      – Ну что, зря переживали, все гладко прошло?

      Отец промолчал, отвернулся, на его полном лице четко обозначились желваки. Мать тихо заплакала:

      – Что ты с нами творишь?

      – Я такая, какой вы меня воспитали, – довольно жестко парировала Елена, взяла материну рюмку, поколебавшись в выборе между водкой и вином, налила водки и выпила ее одним глотком. – Я же задала конкретный вопрос.

      – Да все получилось. Только уж больно гладко, – ответила мать. – Этот Петр, видать, не блещет умом. Квелый, как теленок.

      – Ошибаешься, он не дурачок. Любит он меня, по-настоящему любит. От того и тошно на душе.

      – Доченька, так как же еще позор наш скрыть? Ведь это хорошо, что любит. Вот отец меня одну всю нашу совместную жизнь любит, так это же огромное счастье. Такое нечасто в жизни встречается. Ему седьмой десяток, а я все еще люба, он все еще мужчина. И у вас все будет хорошо. Парень он видный. Стерпится, слюбится. Знаешь, я иногда думаю, что быть любимой лучше, чем самой любить. Правда, я сама этого не испытала.

      – То, что сосватали, это только полдела. Дальше-то как быть? – удрученно спросила дочь.

      – У влюбленных глаза закрыты, они замечают только то, что хотят видеть, а Овчинниха молчать будет. Не в ее интересе языком молоть. Она хорошие деньги получила и еще получит, если правильно будет вести себя. А как дальше быть, она и этому научила. Все будет хорошо. В крайнем случае, я сама воспитаю будущего ребенка. Не старая еще, сама бы родила, если бы Бог дал.

      Глава третья

      В молодости Егор Воронов был первым ухажером в слободе. Ему прощались многие шалости. Девок он не портил, промышлял по вдовам да веселым мужниным женам. Своих зазноб он не подводил. Даже во хмелю не хвастал похождениями. Оттого и шло все чинно и гладко. Не был он причиной ни одного семейного скандала. Так жил весело и беспечно двадцать пять