Там, откуда родом страх. Александр Соловьев

ощущений.

      Командовала застольем тетка Елены по матери – Наталья Авдецкая, очень похожая на свою миловидную старшую сестру, но гораздо моложе, с подтянутой фигурой и более строгой, горделивой красотой. Она зорко следила за порядком на столе, быстро отдавая распоряжения помогавшим ей бабам. Закуска и выпивка на прибранных столах не убывали. Сильно захмелевших достойных гостей она провожала домой, а тех, кто попроще, отправляла в сени, где на застланном чистым рядном сене уже спали несколько человек. Окинув в очередной раз стол критическим взглядом и убедившись, что все в порядке, она подошла к молодым.

      – Ну что, родственничек, сидишь словно на собственных поминках или невеста не по душе? Да из-за таких красавиц раньше войны начинались. Троянская война, например. Не слышал?

      – Да вроде что-то слышал. В приходской школе, кажется, – немного растерянно отозвался Петр. – Я вовсе не на поминках, просто мысли всякие, задумался.

      – Задумался! Надо же. На собственной свадьбе о чем-то задумался. Рано тебе думать, вот останетесь одни, тогда и думай, с чего начинать, задумчивый ты мой, – она рассмеялась грубовато и откровенно. – Давай-ка, лучше выпьем, что-то ты совсем не пьешь. Не положено жениху так себя вести, ведь свадьба у нормальных людей бывает только один раз в жизни. Веселиться надо, а не думать Бог весть о чем. – Она наполнила две рюмки, одну водкой, другую наливкой. Водку протянула Петру. Тот в знак протеста поднял руку, но Наталья всучила ему рюмку. – Давай, на счастье. Свадьба это, – строго добавила она, подождала, когда Петр выпьет, положила в его пустую тарелку закуски и выпила сама. Потом вновь наполнила рюмки. На этот раз они чокнулись и выпили одновременно. – Ты давай закусывай, – напомнила Наталья и отошла от них.

      После второй рюмки, в которую входило полстакана водки, в животе потеплело, потеплело и на душе. Грезы улетучились, осталась одна реальность – свадьба, гости, накрытый стол и необыкновенная легкость. Он повернулся к невесте и предложил вина. Та приняла полную рюмку с суетливой торопливостью:

      – Ты и себе налей, одна я пить не могу.

      Он охотно налил, и они выпили. Потом один за другим стали подниматься гости со словами поздравления и подарками, и за все надо было выпить. Хмель все сильнее овладевал Петром. Теперь на пьяные крики «горько» он брал инициативу в свои руки и целовал невесту с пьяной непосредственностью, долго и страстно. Она не сопротивлялась и, даже напротив, отвечала на них. Постепенно за столом становилось все меньше и меньше гостей. Время приближалось к полночи, и за столом остались родители, подруги да самые крепкие из гостей. Кто мог, ушел домой, те, что не смогли, спали теперь по всему дому, куда хватило сил добраться. Наконец и молодых с шутками, прибаутками и пением подруг повели в отведенную для них комнату. Когда молодых оставили одних, плотно прикрыв за собой дверь, невеста неспешно сняла свой свадебный наряд и облачилась в длинную сорочку. Петр подошел к ней на непослушных ногах,