Там, откуда родом страх. Александр Соловьев

этот счет можешь быть спокоен. Он после моей четверти так напился, что упал на улице и замерз. Время зимнее тогда стояло, морозное. Так что с этой стороны никаких проблем не будет, потому и отправляю тебя с полной уверенностью в положительном исходе. Главное, все в тайне сохранить. Я только за это переживаю. Но это уже только от нас самих зависит: не будем много болтать – все закончится благополучно. Ты, Петя, к реке ближе живешь, так у тебя все будем собирать.

      – А я думаю лучше у вас. Вы ж часто за товаром с утра пораньше выезжаете. Для людей это привычно, никто не обратит внимания, а лодку можно на берегу хранить, под замком.

      На том и порешили, в последние числа мая на рассвете Петр отчалил от берега и уплыл в неведомое. Отец, узнав о планах сына, сначала воспринял это как дар небесный, но чем больше проходило времени, тем меньше в нем оставалось восторга, уступающему место тревоге. Мать по ночам голосила по сыну как по покойнику, не обращая внимания на угрозы и кулаки мужа.

      Глава шестая

      Наталья Авдецкая, в девичестве Романова, была младшей сестрой Елизаветы Грековой. Когда та так выгодно вышла замуж, Наталья, несмотря на ранний возраст, загорелась черной завистью к сестре, а вернее к ее положению. Слобода не деревня, а пригород и жизнь здесь почти городская. Она твердо решила вырваться в город, как только подрастет. Грамоте она была обучена, любила читать книги и потому слыла в селе девочкой умной и образованной. Отец несколько раз привозил их с матерью по зимнику в гости к сестре. Наталью в первый раз поразил уклад местной жизни. Двор был чисто выметен от снега, ни навоз, ни привычных клочков сена. В доме нет запаха заваренного пойла для коров и корма для свиней. Везде чистота и порядок. И служанка тебе, и кухарка. Живи – не хочу. Поэтому, достигнув семнадцатилетнего возраста, она покинула отчий дом, благо, что к этому времени отца уже не было, а старшему брату, к которому отошло хозяйство, не больно-то хотелось выкладываться на приданое сестре. Поначалу она жила у Лизы, привыкая к новым условиям и учась одновременно. Она следила за действиями и поведением прислуги, за распорядком дня, наблюдала за приготовлением непривычных для нее городских блюд. И еще она много читала, полностью игнорируя любовные романы, вводя в полную растерянность сестру и племянницу. Училась кроить и шить. Вскоре она ничем не отличалась от городской жительницы. Из ее речи исчез немногословный деревенский лексикон с множеством междометий и размашистых жестов. Теперь она ходила не большими мужицкими шагами, а мелкими и частыми. Сестра с племянницей подтрунивали над ней, спрашивая, не для высшего ли света она себя готовит? На что Наталья отвечала с загадочной улыбкой: «Кто знает. А вдруг». Она завела знакомства в самом городке и теперь по выходным, а то среди недели, уходила из дома. Мать одной из новых знакомых как-то предложила ей познакомиться с ее подругой, вдовой, женщиной замечательно доброй и умной, но очень одинокой. Ее единственный сын служит поручиком в армии, но о матери совершенно не печется и даже письма присылает, когда у него большая нужда в деньгах