Сгинувшее Время. Возрождение Жизни. Тейра Ри

было понять, что послужило причиной такого состояния, но оно выматывало похуже бесконечных видений. Никаких порошков ему сегодня не давали, а без них он вдобавок ко всему иногда терялся в пространстве. Не понимал, где находится и что должен делать.

      – Лаш, – тихий голосок Надлис вернул его в реальность. – Как ты? Выглядишь не очень.

      Она стояла неподалеку, держа в руках небольшую корзину, в которой грудились какие-то баночки и кисти. На девушке был лишь голубой короткий корсет, расшитый блестящими бусинами, и длинная невесомая юбка того же оттенка, приспущенная на бедра так, чтобы соблазнительно оголить живот. С пояса юбки свисало множество серебряных цепочек, унизанных монетами и разноцветными камушками. На руках и ногах красовались пестрые браслеты. Надлис поставила корзину на пол и подошла к клетке, позвякивая украшениями, но взяться за прутья не рискнула. Безумный, бегающий взгляд Лаша не внушал доверия, и ее не на шутку тревожило, как сильно он осунулся за последние месяцы. Шонатт велел ей исправить это, замаскировав темные круги под глазами и заострившиеся скулы какими-нибудь рисунками на лице, чтобы зрители не заметили изменений. Из-за болезненного вида Лаша они могли отказаться делать на него ставки.

      Но Надлис сомневалась, что сегодня Лаш позволит к себе прикоснуться. Она отчетливо видела, как напряжены мышцы на обнаженном торсе, как играют желваки, слышала, как он скрежещет зубами и бормочет что-то невнятное.

      – Лаш, – снова позвала Надлис.

      Он встрепенулся, часто заморгал, склонил голову набок, точно какая-нибудь птица.

      – Ты чуешь? – спросил, передернув плечами.

      – Что чую?

      – Холод. Чувствуешь, как тут холодно. Будто мы в могиле.

      Надлис ощущала лишь жуткую духоту, липкой сыростью оседающую на кожу, и уже хотела сказать об этом Лашу, как неожиданно и вправду потянуло холодом. Создалось впечатление, что сквозит из приоткрытого окна, но никаких открытых окон и свежего воздуха в этом проклятом месте и в помине не было.

      – Здесь, как всегда, жарко, Лаш, – соврала Надлис, чтобы заставить его хоть немного успокоиться.

      Осторожно подошла чуть ближе, заметив, как ладонь стражника, сидящего на покосившемся стуле примерно в ярде от клетки, легла на рукоять плети-трехвостки. Кого он собирался ей отхлестать в случае чего, было неясно. Вряд ли Лаша станут калечить перед боем, а наказывать Надлис и вовсе бессмысленно. Тем не менее готовность стража в любой момент схватиться за оружие девушку не обрадовала. Она подозревала, что дело в резко возросшей агрессии Лаша. Многим надсмотрщикам, включая самого Шонатта, уже доводилось стать жертвами его безумия, и они ждали повода поквитаться. Надлис казалось, что совсем скоро Лаша не удержат ни цепи, ни клетки, ни десятки охранников.

      – Холодно, – повторил Лаш, концентрируя одурелый взгляд на Надлис. – Хочу наверх, там я смогу согреться в крови тех, кого убью. Ведь кровь живых теплая, Надлис. Не то что та жижа, которая течет из одержимых.

      Девушке сделалось дурно. Интонация Лаша не просто пугала,