Сгинувшее Время. Возрождение Жизни. Тейра Ри

невольник, принадлежащий Шонатту, и держал в опущенной руке окровавленный меч. Он бросил взгляд на Лаша, с которого как раз снимали кандалы, и осклабился, а потом направился к воротам, сопровождаемый одобрительными криками зрителей.

      – Надеюсь, сегодня ты наконец сдохнешь, шлюшка, – он смачно харкнул Лашу под ноги, когда проходил мимо.

      Лаш проигнорировал его выпад. С неприязнью других рабов к своей персоне смирился давно. Понимал: они всего-навсего завидуют его «особому» положению. Большинство считало, что Шонатт благоволит Лашу не только из-за побед на арене. Потому прозвище «хозяйская шлюшка» стало уже привычным и никаких эмоций не вызывало. Главное – это не было правдой, остальное Лаша не волновало. И он предпочел сосредоточиться на грядущем бое.

      – Кстати, забыл сказать. Я тут кое-что придумал в последний момент. Уверен, ты будешь в восторге. Этот бой будет особенным, – глумливо произнес Шонатт. – Наслаждайся. – Он хлопнул Лаша по плечу и направился в свою ложу, возвышающуюся над ареной.

      Лаш ждал, пока уберут труп, а Падальщик, работающий на Шонатта, усмирит душу убитого. Все это он видел уже множество раз, но именно сегодня отчаяние охватило его с новой силой.

      Сколько так будет продолжаться? Сколько боев ему еще предстоит пережить? Сколько наказаний стерпеть?

      Драконы живут минимум по два столетия.

      Двести лет в подземелье. Двести лет в клетке.

      Зачем он терпит? Почему не прекратит все это, убив себя и став неупокоенным?

      Лаш покосился на меч одного из стражей, прикидывая, хватит ли духу перерезать себе глотку, когда ему самому выдадут оружие для боя, а потом перевел взгляд на Падальщика и ошарашенно замер.

      Воздух вокруг парня в черной маске будто дрожал, пока он читал заговор перед неупокоенным, чьи вопли легко перекрывали шум толпы. Полупрозрачный силуэт призрака, постепенно опутывали странные, едва различимые черные нити. В какой-то момент Падальщик топнул ногой, и прямо в камне разверзлась дыра, в которую неупокоенного затянули черные путы. Заклинатель довольно хмыкнул, легонько поклонился, повернувшись к ложе Шонатта и его высокопоставленных гостей, а затем неторопливо покинул арену.

      Лаш тряхнул головой, потер глаза.

      Что это было?

      – Ты видел? – спросил он у стражника, державшего его меч.

      – Что именно? – скривился тот, будучи совершенно не в восторге даже от мимолетной беседы с ничтожным драконом.

      – Плети, дыру…

      – Да ты и правда спятил, – хохотнул стражник. – Прав был Шонатт, с тобой надо кончать.

      – Но…

      – Шагай уже, ящерица. Зрители заждались. – Он грубо толкнул Лаша в спину, прежде вложив ему в руку меч.

      Доспехов рабам не выдавали, сражались они босыми, в одних лишь штанах да ошейниках. Лаш споткнулся, получив тычок в спину, но тут же выпрямился и, гордо вздернув подбородок, вышел на арену.

      Рев толпы сделался поистине оглушающим. Люди вскакивали со своих мест, выкрикивая его имя. Лаш, как и положено,