Любят тихо, громко только предают. Yuliia Panchenko

и хотя лица не было видно, Святослав был уверен – тот хмурит брови, затягиваясь до отказа. Как и он сам. Два неудачника – полуночника, кому больше нечем заняться морозной ночью, кроме как портить легкие да впусте палить электричество.

      Сигарета закончилась подозрительно быстро. Затошнило. Выпитая вода поднялась по пищеводу. Святослав чертыхнулся и зло сплюнув, потер усталые глаза.

      Бессонница уже год как мешала жить. Святослав устал от нее, утомился от тяжелых мыслей, что наполняли сознание долгими ночами.

      Иногда, когда удавалось на несколько часов погрузиться в дрему, ему снилась та нежная, наивная девочка. Во снах она была грустна, и всё время спрашивала – получил ли он то, чего так хотел. У Святослава в тех снах не было голоса – он только смотрел, наблюдал со стороны, не в силах выразить мысль – да, получил.

      Почти – уж точно.

      Девочка -Тая улыбалась грустно, одними лишь большими, распахнутыми настежь, глазами. От этой улыбки Святославу делалось не по себе – где-то в груди шевелилась совесть, царапала острыми коготками, нашептывая, что поступил он, как последний подлец. Просыпался с горечью на губах и колотящимся о ребра, сердцем.

      Святослав мучился, страдал бессонницей, но продолжал вести себя, как пресловутый подлец – в спальне отдыхала очередная глупышка, не подозревающая, что скоро останется не только без внушительной суммы, но и без обожаемого уже любовника.

      К мужчине, что находился в доме напротив, подсела высокая, худая женщина. Она зябко куталась в махровый халат, сонно терла глаза и, широко зевая, что-то спрашивала. Мужчина поначалу молчал, игнорируя, а потом зло затушил окурок, как показалось Святославу, и встал. Женщина убрала пепельницу и вышла, погасив свет.

      Святослав поежился – от очередного порыва ветра ли, или же от внезапного страха – прожить жизнь вот так: не высыпаясь, перебиваясь случайными связями, со скребущей душу совестью. Закрыл стеклопакет и вернулся в спальню.

      Стылый, забрался под одеяло к теплой на ощупь, но чужой по определению девушке, и зажмурился, мечтая, чтобы давняя знакомая -Тая не приснилась, подарив тем самым мимолетный покой его мятежной душе.

      У него будут деньги – что еще нужно?

      Усталый, нервный от недосыпа, Святослав забыл подумать, что кроме денег для счастья нужно кое-что еще.

      Кое-что важное, без чего не спится – и ворочается с бока на бок, и бросает в жар, а ноги мерзнут; без чего мучают головные и гастритные боли.

      Любовь ли то? Как знать. Любят многие – и взаимно, и безответно, но становятся счастливыми – единицы.

      Святослав задремал, так и не успев схватить мысль за хвост – чтобы быть по-настоящему счастливым, нужен бесконечный душевный покой.

      ***

      Александр Григорьевич играл в карты с другом.

      За окном сыпала песчаная буря, рыжей пылью занесло дороги, засыпало окна, но в номере на тридцатом этаже было спокойно, лишь только слышался редкий вой ветра и скрежет песчинок, трущихся о стекло.

      – На что ты надеешься? – поднял брови отец Таи, –