Черное Безмолвие. Кирилл Кудряшов

вы и не порождения Ада, а Божьи твари, как и все мы, но ведь все в этом мире служит Богу, и не все из этого мне нравится.

      – Я спасла тебе жизнь?! – выкрикиваю я, поднимаясь из-за стола, и тут же сажусь обратно, поняв, что своими словами он сам завел себя в тупик. – То есть, как бы ни были чудовищны на твой взгляд бегуны, мы все равно Божьи твари? Все, что не делается, все не зря?!

      – Да. – он сникает. – Все не зря…. Но не все к лучшему!

      – Вставай, поехали. – говорю я, чуть улыбнувшись ему. В самом деле, что бы он там ни думал, я, ведь, не чудовище. Да и вообще, если Господь и создал бегунов за тем, чтобы они стали орудием его Суда, то нам об этом думать все равно не стоит. Бесполезно! Нам не понять Божий промысел.

      Я выхожу на мороз, и Бомбодел, на ходу натягивая громоздкий антирадиационный костюм, пытается попасть ногами в штанины из свинцовой ткани. Сажусь на снегоход и поворачиваю ключ зажигания, не считая нужным даже попрощаться с пригревшими нас постовыми. В конце концов, это часть их службы. И мы, и они, солдаты, пусть у меня и нет воинского звания, и вообще я числюсь не в боевом отряде, а в отряде снабжения. Бомбодел садится позади меня, держа в руках шлем, и прежде чем одеть его, трогает меня за плечо.

      – Что?! – перекрикивая рокот снегохода, рычу я, обернувшись.

      – Ира, знаете… – я почувствовала легкий укол в сердце – первый раз он назвал меня по имени. – Вы не подумайте, я не забуду о том, что вы спасли мне жизнь. Никогда…

      – Ты доверяешь мне? – смягчившись спрашиваю я.

      – Я боюсь вас. – отвечает он, но чуть подумав, добавляет, – Но доверяю.

      Это-то мне и нужно. Не любовь, не дружба – доверие.

      – Поехали! – кричу я, рывком трогаясь с места, и, заломив крутой вираж даже машу рукой двум вышедшим на мороз постовым, на радостях… – Эй, ребята! Наша служба и опасна и трудна?!..

      Один из них робко машет мне в ответ. То ли боятся меня, то ли просто не поняли шутки. Но главное – и они доверяют мне. Боятся так, что никогда не рискнут даже пожать мне руку – вдруг вопьюсь в нее зубами, но если я прикажу – пойдут за мной в огонь и в воду. Впрочем, в огне они уже побывали, прямо сегодня.

      Глава 3

      Летим! Снегоход несется по Черному Безмолвию, едва касаясь его своими гусеницами – совсем как я всего пару часов назад. Грузовик оставили постовым – через несколько часов придет новая смена, а старая отгонит его на завод, в ремонт, а нам нужно как можно быстрее добраться в заводской бункер, повидаться с Сырецким, директором завода. Когда-то, до войны, быть директором завода, означало воровать, заниматься переговорами с партнерами, да отдавать распоряжения: того уволить, а тому – дать премию. Теперь же Петр Михайлович, согласившись занять это место, фактически принял на себя не только завод, а весь город целиком. Нет, города, конечно, давно нет, от него осталось одно название, да одиннадцать бункеров с населением под тысячу человек максимум каждый. Он отвечает и за жизнедеятельность завода, и за обороноспособность города как от заморской опасности в виде воздушных атак, так и от опасности