Оборотни Сирхаалана. Дамхан. Неда Гиал

лета, когда даже над болотами днём царит удушающая жара. Со зверьем лесным, опять-таки, раздолье: после голодного зимнего времени хищники успевают отъестся и обходят людей стороной. Самое время собирать весенние грибы да молодые побеги папоротника для заготовок. За грибами-ягодами ходили обыкновенно девчата и совсем юные мальчишки. Ходили стайками, стараясь не разбредаться – и веселее, и безопаснее, если что. Вот и нынешний первый день травня ничем не отличался от предыдущих, разве что за сморчками да папоротником в этот раз отправились только девушки, мальцам же нашлись другие занятия. Денек выдался погожий, солнышко припекало, лес полнился пением птиц и прочими деловитыми шорохами мелкого лесного зверья. Найда наклонилась срезать небольшой сморчок, выглядывавший из мха.

      – А ты-то что за нами увязалась?– вдруг резко окликнула ее Глаша. – Иди подальше куда-нибудь, – она махнула рукой в сторону особо густого ельника, – а то нечисть еще какая-нибудь к тебе пристанет, да к нам привяжется.

      Найда безропотно побрела в другую сторону – ей было не привыкать, что ее сторонились. При сборах всякой всячины она всегда держалась чуть поодаль от остальных. Однако совсем прочь ее обыкновенно не гнали.

      – Послали же боги сестрицу, – язвительно сказала Глашка под хихиканье остальных девиц.

      Городской жених намедни прислал подарков, и ей в кои-то веки удалось оказаться в центре внимания – кому ж не охота поглядеть на разные девчачьи дивности? Девушка купалась в лучах славы, щебеча о женихе, о предстоящей свадьбе, о городе, куда заберет ее будущий муж и где она будет важной купчихой. И портить этот момент чуднóй сестрицей, на которую остальные нет-нет да косились, совершенно не хотелось.

      Найда чуть боязливо пробиралась сквозь частый лесок. Из-за того, что деревья росли здесь погуще, в эту сторону обыкновенно не ходили, а потому и тропинок почти не было. Поначалу она оглядывалась на каждый шорох – без постоянного щебетания остальных девушек было непривычно. До нее всё еще доносились взрывы заливистого смеха – вместе-то весело – но с каждым шагом они удалялись все дальше, а совсем одной в лесу было всё-таки не по себе. Но постепенно она увлеклась: тут сморчок, здесь любопытная беличья мордочка, там красивая бабочка, чуть дальше уморительно-важная жабка вылезла на моховую кочку, ещё дальше лужица, в которой так и кишит живность. И всем можно полюбоваться, и никто не кричит почем зря, не бранится, что даром время теряешь. В нехоженности леса имелась и своя выгода – чем дальше углублялась в него Найда, тем больше становилось сморчков, и вскоре она и вовсе позабыла об осторожности.

      Набрав где-то с треть корзинки, девушка набрела на небольшую полянку и замерла в изумлённом восхищении. Большую часть прогалины занимало поваленное дерево, по бокам сплошь заросшее вешенками – их с лихвой хватило бы наполнить корзинку. Но поразило ее не это. Верхняя часть ствола была вся сплошь покрыта небольшими алыми чашечками, практически сиявшими в солнечных лучах.