Литературно-художественный журнал «Стороны света» №16. Коллектив авторов

холмов;

      станут бурыми, нынче кровавы,

      затопили его до краев.

      Раздавив муравья ненароком,

      ты участвуешь в похоронах…

      Через балку, заросшую дроком,

      поднимись, как буддийский монах,

      на вершину и, глядя оттуда,

      в стороне от гудящих шоссе,

      тамарисков зеленое чудо

      ты увидишь в неброской красе.

      И тогда, принимая как данность

      этот день и песчаный увал,

      ты прошепчешь тому благодарность,

      кто шишигу шишигой назвал.

      За нешуточность слова, за штучность,

      за добытую из пустоты

      пресловутую единосущность

      с тварным миром, что смертен, как ты.

      17 Мая 2009, Холон

Одна песенка, одна книгаИ.А. Ниновой [1]

      Удобно ли тебе в твоих сабо —

      качаться в них, выстукивать шаги

      по улицам – и быть самой собой?

      А я хотел бы для твоей ноги

      стать башмачком, как в песенке одной.

      Пойми: ты мною вымечтана, твой

      прекрасный образ, – так он и возник,

      загадочный, изменчивый, живой, —

      я ничего не вычитал из книг…

      Ну разве, может, только из одной:

      ведь ты меня ласкаешь, о сестра,

      невеста, сколь любезна мне твоя

      скупая ласка! Как же ты добра!

      Я твоего сладчайшего питья

      не стою. Как Мухаммеда – гора.

      Во время наших неурочных встреч,

      когда я на тебя не нагляжусь,

      я слышу голос, вслушиваюсь в речь —

      и, господи, ведь я тобой горжусь!

      И это все мне суждено сберечь

      в долинах памяти, в ее садах,

      где ты идешь и легкою стопой,

      едва касаясь, попираешь прах

      прошедшего и шелестишь листвой…

      в долинах памяти, в ее садах.

      1984, Санкт-Петербург

От первого лица

      В последний раз от первого лица

      я говорил тому лет двадцать пять,

      да и тогда, наверное, смущался.

      Сегодня же, в предчувствии конца,

      пускай нескорого, хочу сказать:

      я рад, во-первых, что перемещался

      не по одной лишь – временной – оси,

      что дочь моя имеет в жизни цель

      и ладит с обстоятельствами места:

      она, представьте, дело на мази, —

      без трех минут армейский офицер!

      И сам я, как-никак, – отец семейства…

      В вечерних новостях – сплошной комплот:

      угрозы, козни мировых держав,

      что продают единоверных братьев,

      у берегов страны – турецкий флот!

      И худшего (как будто) избежав,

      мы уступаем… честь свою утратив.

      Почти лишенная ручьев и рек

      полоска суши лепится с трудом

      на карте мира где-нибудь на врезке.

      Едва пустивший корни имярек

      здесь узнает, что стал для всех врагом, —

      он самоощущает по-еврейски.

      Весь край перевоеван от и до,

      о чем и камни рассказать могли б

      в сухих

1

См. материалы памяти И. Ниновой в разделе «Портреты».