Фаранг. Евгений Шепельский

она и дала отбой.

      Она имела в виду, что главный коротышка Голливуда выше меня на целых восемнадцать сантиметров!

      Женщины умеют унизить словом, когда захотят.

      Я возненавидел этот мир и себя в нем.

      3

      Не стал я болтаться в своих рефлексиях, как недоповешенный в петле. С головой погрузился в работу, шпыняя Марго по поводу и без. Она только шипела рассерженной кошкой, наконец расплакалась и пригрозила нажаловаться мужу. Тогда я слегка поостыл и даже извинился. Блин, надо же – из-за одной… не будем употреблять дурных слов… перенес свои обиды на ту женщину, которая оказалась под рукой, вдобавок – на свою подчиненную. Храбрец, ничего не скажешь.

      Под левой лопаткой продолжало иногда постреливать. Косоглазый балбес Амур угодил не в того, в кого надо, и теперь сопел, пытаясь выдернуть стрелу.

      Нитроглицерин не помогал. Боль затихала по собственному желанию.

      Кончики ушей по-прежнему зудели, и я их почесывал время от времени, стараясь делать это по возможности незаметно. Почесывал и жалел, что не снабжен для этих целей левой задней собачьей лапой.

      Странное ощущение. И зачем оно, вот такое? Может, народная примета? Ну, чешется левая ладонь – к деньгам, стреляет под лопаткой – к инфаркту, зудят уши – к мордобою. Или… к новому роману? Не тому, который на бумаге, а – к любовному, способному перерасти в нечто большее, в нормальные чувства.

      Мечты юного идиота.

      Серега вломился за час до закрытия. Показал на свое багровое от жары лицо:

      – Вишь, не забодали.

      – Угу, – сказал я. – Продолжай кобелировать. Свободен.

      Марго хихикнула.

      – Много ты понимаешь, – хмыкнул Серега. – Я ищу свою единственную любовь. Где-то она там бродит, среди тысяч.

      – Ага. Квест бесконечный, и оттого увлекательный.

      – Ну так!

      Тут он разглядел выражение моего лица. Вот она, мужская солидарность, ему не потребовалось даже уточнять.

      – Буду скоро. Скоро буду. Никуда не уходи!

      Обычно я не пью ничего крепче пива, но сегодня был особый случай. Главное в процессе заливания горя алкоголем не уйти в запой, пить точечно, редко – да метко. Запой только усиливает депрессию.

      Я разрешил Марго (ничего в ней не было от королевы!) уйти на полчаса раньше и дождался Серегу, который явился с двумя бутылками и закуской. Затем опустил ролеты на окнах, включил свет и разлил водку по ядовитым пластиковым стаканчикам. Из закуски у нас был черный хлеб, маринованные огурцы и практически кошерное сало.

      Мы приняли.

      – Слушай советы бывалого, чадо, и мотай на ус, – сказал Ключевский важно. – Перетопчись. Забудь. Вышиби клин клином. И сразу станет легче.

      – Угу, – сказал я.

      – Сам виноват. Зачем подпускаешь близко? – Он схрупал половину огурца. – Они хитрые-е-е… В тебя корешки пустят, расцветут, заколосятся. А потом этот колосок другой сорвет, а ты будешь корешки эти пустые еще год с мясом вырывать. Нельзя так.

      Миллион раз слышал я эту байку – и читал о ней. В этом ублюдочном