Корабль-призрак. Хэммонд Иннес

тебе направление ветра. Держи ее строго по ветру. Если ты отклонишься хоть немного, корму тут же развернет. И положи руль на борт, как только скомандуешь мне запустить двигатели. Учти, что судно будет продолжать двигаться не меньше пяти минут после того, как двигатели заглохнут.

      С этими словами он ушел, и я остался на мостике один.

      Было неописуемо приятно просто стоять, держась за штурвал. Но если рев топки и периодический гул двигателей создавали в кочегарке атмосферу обыденности, то теперь я оказался лицом к лицу с реальной опасностью. В тусклом свете клонящегося к концу мартовского дня я увидел: нос так сильно просел, что едва виднелся над водой, несмотря на то что ветер дул нам строго в корму. А как только судно развернуло и нам снова пришлось прибегнуть к помощи двигателей, вся палуба перед капитанским мостиком покрылась бурлящими волнами. Пот остывал на моем теле, превращаясь в ледяную липкую пленку, покрывшую всю кожу, и я очень скоро продрог. Я нашел в штурманской рубке пальто с капюшоном, которое спасло меня от холода. На карте было отмечено наше новое положение. Мы находились на полпути между скалами Рош-Дувр и рифами Минкерс, в угрожающей близости от подводных скал.

      В шестнадцать тридцать он меня сменил. Несколько секунд он стоял, вглядываясь в штормовое море, которое быстро окутывали сумерки. Его лицо и шея блестели от пота, а глаза глубоко запали. Все кости его лица, казалось, выпирали из-под кожи острыми и жесткими углами.

      – Зайди на минуту в штурманскую рубку, – произнес он, беря меня за локоть, – либо из потребности физического контакта с другим живым существом, либо пытаясь сохранить равновесие на уходящем из-под ног мостике. – Ветер сменил направление и теперь дует с запада, – начал он, указывая на наше положение на карте. – Скорее всего, он вскоре сменится на юго-восточный. Мы должны быть очень осторожны, чтобы не оказаться в самом центре Минкерс. Что нам необходимо сделать, это попытаться взять южнее. Всякий раз, запуская двигатели, нам необходимо выжимать из них все, что только возможно.

      Я кивнул.

      – Куда вы направляетесь – на Сен-Мало?

      Он посмотрел на меня.

      – Я никуда не направляюсь. Я просто пытаюсь удержать пароход на плаву. – Он поколебался и добавил: – Через четыре часа прилив повернет навстречу нам и ветру, и тогда начнется свистопляска, которая продлится всю ночь.

      Я посмотрел в окно штурманской рубки, и у меня оборвалось сердце. Я и представить себе не мог что-то худшее, чем то, что окружало нас сейчас. Я смотрел, как он производит расчеты и ставит на карте еще один крестик в пяти милях к западу и немного южнее предыдущей отметки.

      – Мы не могли пройти столько за один час, – запротестовал я.

      Он бросил карандаш на стол.

      – Если не веришь мне, посчитай сам. Скорость течения порядка трех узлов, плюс две мили на ветер и двигатели.

      Я уставился