Свет мой, зеркало, скажи. Андрей Ломовцев

яростно начесывая обрубок мизинца.

      Глава 6. Разбившаяся мечта

      Из комнаты после завершения сеанса Жанна вышла на цыпочках. Медленно, точно боялась расплескать увиденное. Тонкие побелевшие губы плотно сомкнуты, пустой невидящий взгляд уткнулся в пол. Радость, бившая через край десять минут назад, будто пролилась на сторону. Не говоря ни слова, не замечая вопросительного взгляда Марины, Жанна прошла в коридор, механически натянула высокие – до бедра – сапоги, аккуратно сняла с вешалки кожанку и не прощаясь вышла.

      – Ты куда, сестра? – крикнула вслед опомнившаяся Мара, сорвавшись с места в попытке догнать. – Подожди, господи, что у тебя, что стряслось? Да постой же.

      Катерина с тяжелым сердцем опустилась в кресло. Только что на ее глазах оборвалась жизнь веселой, жизнерадостной Жанны.

      – Блин, Катюх, куда рыжая побежала? Что произошло? – Мара с телефоном в руке внесла в пространство энергию драйва, ей хотелось знать все и сейчас.

      Каре ее, густого шоколадного цвета, растрепалось, расстегнулась блузка, зрачки исторгали холод.

      – Что ты ей наколдовала?

      Катерина ждала, что сейчас выдаст ведьма, и поделом.

      «Имею ли я право, разбивать людям жизни, не помогая пока ничем, или это и есть помощь: подать виденье, как сигнал к изменению себя, а значит, и будущего. Эх, бабуля, знала бы я, как тяжело будет на сердце».

      – Вернется, просто ей надо побыть одной.

      Катерина знала: подруга вернется – после шага вперед человеку всегда нужно немного времени, как говорила, Меликки.

      – Вернется? Когда? Что она там увидала такого, что унеслась быстрее ветра? – не унималась Мара.

      – Не то, что ожидала, – сказала Катерина. – Ну вот совсем не то, чего хотелось.

      Пока Мара задумчиво ковырялась в собственных тревогах и размышлениях, Катерина приоткрыла форточку, брызнула по четырем углам комнаты распылителя из зеленой бутыли. Живой аромат лаванды, что оставила на первые опыты бабуля, растекся в воздухе, очищая пространство, раскуривать более действенную полынь не было времени. Задышалось и впрямь несравнимо легче. Мара выплыла из тумана своих размышлений:

      – Совсем все плохо? – побелели костяшки сжатых в кулаки пальцев, заострились скулы. – Ты посмотри, Катюх, чума у меня в будущем, у рыжей. Может, нас сглазили, а? Да говори уже, что там, мое-то будущее она знает.

      – Не могу, Марин, про себя ты сама рассказала, про других – как тайна исповеди, только хозяйка способна открыть.

      «Как я красиво выразилась, – удивилась Катерина, – прям психолог».

      Ну вот как передать на словах описание роскошного пляжа на пышущем зеленью острове посреди океана. Солнце, раскаленный белый песок, потертые деревянные шезлонги под вереницей тенистых пальм. Беззаботные загорелые тела туристов в воде. Крики радости, смех и визги детей. Она видела Максима – вот и фотки не надо, действительно симпатяга.

      Щурясь, он впился взглядом в Жанну, которая блаженно плескалась в волнах в стороне от счастливой толпы туристов.