.

в алкоголе.

      «Эх, Катя, Катенька, Катюша, изводишь меня, дорогуша, выкинула как щенка, не общаешься. Обидно, больно. И все равно лучше тебя в этом городе нет, – он промокнул костяшку сухой салфеткой. – Батарейка ты моя, энерджайзер. Пока только ты умеешь отдавать энергию, сладкую, как сироп. Отдать и восстановиться к утру. После тебя хочется жить, петь и любить. А после этих прошмандовок, – он с отвращением вернулся мыслями в неудачную ночь, – можно лишь преждевременно постареть. Ну, или подхватить триппер».

      Блондинка, с которой он познакомился в пятницу в клубе и провел ночь в бестолковом сексе, не принесла вообще никакой энергии. Ощущение, что девица была под кайфом – а от такого рода наркоманок, как показала практика, пользы нет никакой. Пустышки они, в них отсутствует прана. Как он промахнулся с девкой? Вот и оскорбился, вспылил, вспомнилось разом все; чемодан у двери, чувство безнадеги будто потерял что-то родное. Ну и саданул от ярости в стену, растревожил постояльцев в соседнем номере.

      С Катей все было иначе. Откуда она восполняла прану, он понятия не имел, но такой феномен встретил впервые и посчитал, что поймал птицу счастья за красочный хвост. И разрыв лишал его главного – неиссякаемого источника энергии. Он не мог позволить себе упустить такой дар. Тем более, что и жила невеста одна. Кирилл облизнул пену с губ и достал сигарету, заступников на горизонте не наблюдалось, родители – пенсия не за горами, даже не в счет. Вся была в его власти, да выскочила. Он зло крутанул колесико зажигалки и прикурил. С бара поднялся официант: курить в заведении не разрешалось. Кирилл махнул и побрел в сторону туалета, разгоняя дым свободной рукой.

      «Верну Катерину, – возможно, он был чересчур мягок, надо дожать чуток, аккуратно продавить возникшее сопротивление. – Но без повреждений. Пока».

      Он хорошо помнил, что случилось с Олесей, смуглой молдаванкой, привезенной в Москву из Одессы. Кирилл отдыхал там со случайными знакомыми. И на завтраке подошла она, ладная, пышная, сладкая, словно булочка с изюмом – Олеся. Эта девушка, как ему тогда показалось, обладала умением восполнять энергию – настоящий родник. Кирилл тогда чувствовал себя, почти как знаменитый Понсе де Леон, который вдруг нашел источник вечной молодости. В сущности, Кирилл влюбился – так он называл свое состояния эйфории после ритмичного восполнения праны. В Питере на первое время он снял для сладкой «Олеси» приличную квартиру: не любил посторонних в своем жилище, да и присмотреться хотелось.

      Проблемы начались спустя полгода. К тому времени Олеся уже перебралась к нему, заняла половину шкафа-купе в спальне и выставила свою фотку на тумбочку. Как-то раз он не удержался и ударил ее. Был неправ, был пьян, да сволочью был, что говорить. Случайно, будто затмение нашло, почудилась в зеркале высокая тварь с длинными до пола руками, с лысой головой и омерзительным рядом клыков. Померещилось, тьфу, тьфу, тьфу.

      Утром винил себя за проступок. Словил глюк, как он признался Олесе. Она не выходила из дому пару дней, пока не сошли